В свой черед Оленька родила совершенно нормальную дочь. Новоиспеченная бабушка дневала и ночевала подле малышки — и желая помочь и надеясь, случись что, скрыть момент превращения. Скрывать оказалось нечего, ни малейших признаков волчьей крови, кроме разве что обостренного обоняния у младенца не проявилось. Здоровая крепкая девочка, не паникуйте, папаша.
На какое-то время Зеев сделался счастлив, хищный прищур смыло с лица. Однако вскоре семья столкнулась с неизбежными трудностями. Зарплаты Зеева уже не хватало на то, чтобы купить дочке немецкую коляску, югославские сапожки и польский комбинезон, а ведь жене тоже неплохо бы приодеться, и стенка нужна и цветной телевизор, и соседи продают японский магнитофон почти даром. Что значит нет денег? Придумай что-нибудь, милый.
Умница дочка пошла в садик, нарядная холеная Оленька преподавала биологию в школе, теща на воскресных обедах вещала в пространство о настоящих мужчинах, способных обеспечить семью. Рассказать об успешной реконструкции бивня у мамонта, грыже у черного медведя или печальной истории лисички с припадками Зеев мог разве что зеркалу в прихожей. Увы, такова жизнь.
Возможно маленькая ячейка общества и дальше бы оставалась в стройных рядах условно благополучных семей. Но на купленное в долг импортное клетчатое пальто Оленьки (прекрасно село по фигуре, душенька!) клюнула подружка реального пацана с района. Продавать обнову училка отказалась. Реальный пацан с парой приятелей подкараулил семью в арке, чтобы решить вопрос по-пацански. Зеев был устал, раздражен, зол — и не сумел сдержаться. Чудо, что не убил нападавших.
В милиции пацанов хорошо знали и верить байкам про то, что ветеринар из зоопарка вдруг обратился в свирепого хищника, конечно не стали. Срок за грабеж дуракам по-любому светил. А вот жена видела своими глазами, как муж кувырнулся в прыжке и упал на четыре лапы. Выждав пару дней, она откровенно поговорила с Зеевом. И прямыми словами сказала ему — уходи. Я с волком жить не намерена!
Возможно Оленька ожидала долгих мольб о прощении или надеялась взять мужа на поводок. Однако Зеев пожал плечами и спокойно собрал чемодан, не сказав ни слова жене. Он обнял дочь, коротко попрощался с приемной матерью, навестил Рувим Есича, помахал рукой зоопарковому зверью и в тот же день исчез из города навсегда.
Бывший ветеринар поселился в заказнике на уединенном кордоне, где бывает десяток человек в год и пять из них — браконьеры. Подкармливал кабанов и прореживал стадо в чересчур сытные годы, отстреливал оголодавших шатунов и бешеных лис, собирал и крушил капканы, вынимал сети. Лечил подранков и хворых, брошенных детенышей и птенцов, чтобы однажды выпустить назад в чащу. Добивал безнадежных и хоронил их как подобает. В жаркие летние дни плавал на челноке по черной от столетнего слоя палой листвы глади озер, слушал, как шлепают хвостами сытые щуки и пронзительно орет выпь. Зимой прокладывал лыжню до татарской слободки, провожал заплутавших охотников и гонял одичалых собак.