Я не могла его начать. Мне нечего было маме сказать. Я себе не представляла, как я буду с мамой говорить про мою жизнь.
Потому что на самом деле разговор этот уже состоялся в прошлом. Он у меня уже был, этот разговор. Я в нем проиграла.
Это был разговор начистоту, когда я высказала маме все упреки, когда указала ей на все случаи ее нечестного обращения со мной. Мама отбивала все претензии, как отменный теннисист. «Ты совсем не знаешь моей жизни», – устав сказала я. К тому времени я не могла уже выступать в амплуа состоятельной родственницы, мы с трудом сводили бюджет – а маме очень хотелось считать меня состоятельной. Не могла предоставить ей заверение в том, что моя дочь через энное количество месяцев вырастет обычным здоровым ребенком. Не могла заниматься поддержанием родственных отношений по выходным, потому что уже 6 лет хотела потратить выходные на то, чтобы выспаться.
«А ты не знаешь, как живу я!» – крикнула мне в ответ мама. Я действительно не знала. И не хотела знать. К тому времени я уже отказалась решать все ее заботы из цикла «Мне не хватает смелости отказаться от сделки, люди уже взяли кредит, поговори с ними вместо меня?». После предложения «Приди, отругай отца за его очередную выходку» я сказала, что это их отношения и я не буду в них разбираться.
С моей стороны это было кощунственным пренебрежением обязанностями дочери.
Это был тот самый трехсуточный скандал, после которого родилась истина «ты никогда не будешь для нее хорошей». В какой-то момент тогда внутри меня накалилось понимание того, что дальше я терпеть не смогу. И мне проще рассориться с ней навсегда, чем продолжать доказывать ее нечестное ко мне отношение.
Мама почувствовала это и внезапно тихим голосом сказала: «Не рви! Ты понимаешь, что сейчас, если будешь продолжать, ты изменишь наши отношения навсегда?»
Попытка изменить отношения – это не рвать, это чинить. Мама знала твердо, чего хочет. Она хотела, чтобы все продолжалось как было.
Я испугалась этого тихого голоса. И наверно она поняла, что меня можно этим испугать. С того момента наши отношения вышли в какой-то бесчувственный вираж.
Они все равно закончились тогда, просто я испугалась. А маме это развязало руки. Теперь она уже знала, что как бы плохо не поступала со мной – я не дернусь.
Это было семь лет назад.