Это была абсолютная чушь.
Я выпрямилась в кресле и вздернула подбородок.
– Я наследница. Мой отец – английский эквивалент Билла Гейтса. Я проводила лето в Италии, Франции, Марокко и Нидерландах, потому что у него там есть дома. Я не говорю людям, потому что ко мне относятся по-другому. Из-за этого меня уволили с последней работы, – я сделала паузу, пытаясь найти слова для вопроса, который, как я всегда знала, мне нужно будет задать, если я когда-нибудь откроюсь и впущу кого-то. Вопрос, которого я так боялась. – Тот факт, что у меня больше денег, чем у тебя, оскорбляет твое самолюбие? Если это так, то дай мне знать сейчас. Я бы не хотела начинать то, что обязательно плохо закончится.
Джеффри воспользовался моментом, который я оценила. Я бы предпочла, чтобы он, действительно, обдумал это сейчас, чем узнал позже.
– Нет, пока ты не ждешь, что я брошу университет и стану содержанцем, – сказал он с усмешкой.
Я рассмеялась. Очень сильно и очень громко. Так что суровые люди вокруг посмотрели на нас.
– Конечно, нет, – сказала я, когда снова взяла себя в руки.
– Хорошо, потому что мне нравится преподавать и нравятся мои ученики.
София убрала наши тарелки с салатом и принесла блюдо с пастой. Я заказала для нас четыре блюда, поэтому мы были только на полпути. Джеффри вертел вилкой в своем ризотто, как будто никогда не видел ничего подобного.
– Я должна была спросить, что тебе нравится, прежде чем заказывать для тебя, – сказала я.
– Не волнуйся, это точно не ты. Это я. У меня вкус четырехлетнего ребенка.
– Неужели? Почему это? – спросила я.
– Я не очень экспериментирующий парень, – сказал он, подцепив еще немного ризотто.
– Ну, ризотто – это просто рис, который был приготовлен так, что он имеет текстуру соусной пасты. Это очень вкусно, – затем я наклонилась, понизив голос. – Кроме того, я бы сказала, что ты очень экспериментирующий парень, особенно когда дело касается спальни.
Глаза Джеффри сверкнули улыбкой.
– Это совсем другое, – сказал он, отважившись на иностранную еду и положив немного в рот. – О, это вкусно, – сказал он и откусил еще кусочек. – Он сливочный, маслянистый и немного мясистый.
– Рада, что тебе понравилось, – сказала я и откусила от своей пасты.
– Знаешь, это одна из тех вещей, которые Наташа заставила меня пообещать, когда она умерла, – Джеффри указал на свою миску и откусил еще кусочек.
– Она заставила тебя пообещать съесть ризотто?
Он улыбнулся.
– Вроде того. Она заставила меня пообещать продолжать пробовать новые вещи. Вещи, которые были вне моей зоны комфорта, потому что она знала, что если бы это зависело от меня, я бы остался в своем уютном пузыре и никогда не покидал его.