― Звучит не так убедительно, как теория солнца, но продолжай, ― подразнила я.
― Со снегом, наверное, то же самое. По мере того, как сыворотка выходила из твоего организма, она оставляла за собой ощущение холода в твоих венах, поэтому каждый раз, как сыворотка выделялась и цикл подходил к концу, ты рационализировала холод в венах со снегом, который усыплял тебя.
― Значит, у меня действительно странное воображение.
― Или гениальное. Ты придумала творческий способ объяснить все, что с тобой происходит, ― сказал он, его голос казался почти впечатленным.
― Я очень творческая, ― согласилась я. ― Так значит, у каждого цикла был заданный промежуток времени? Казалось, что завершение цикла зависит от того, насколько быстро я выполню каждое задание.
― Нам повезло, что все совпало именно так, но все точно зависело от времени.
― Но было такое чувство, что циклы стали длиннее к концу.
Хейден виновато опустил взгляд.
― Что? ― спросила я, пытаясь выудить из него его секрет.
― Ну, я может быть сказал, а может и нет, твоей семье, что мне нужно больше времени с тобой для последующих заданий, ― признал он.
― Но все-таки не сказал? ― спросила я, думая о том, что это похоже на правду.
Чем дольше длились задания, тем сложнее они становились. Было понятно, что ему нужно было больше времени, чтобы убедиться, что я их все выполню.
― Не совсем. Я просто хотел проводить с тобой больше времени. ― Он неловко сглотнул при этом откровении. Совершенно очевидно, что он не был готов выразить свои чувства. ― Конечно, я не понимал, что именно поэтому циклы становились длиннее, как только я попадал туда, поскольку я забывал всю ценную информацию, как только мне делали наркоз.
Он казался расстроенным из-за этого факта, но его появившаяся на лице улыбка сказала мне обратное.
Мне понравился улыбающийся Хейден. Его ухмылка могла растопить ледник.
― Кроме того, ты можешь себе представить, как мне было неловко поцеловать тебя... в твоем сознании, а затем проснуться в комнате с твоими родителями. Не самый лучший способ разделить свой первый поцелуй с кем-то.
При упоминании о нашем поцелуе мое сердцебиение мгновенно ускорилось, и я прокляла эту дурацкую машину, которая измеряла пульс. Хейден взглянул на быстро пищащую машину, но ничего не сказал.
― Думаю, технически мы еще не целовались, верно? ― спросил меня он, подняв бровь, как всегда делал, из-за чего мой разум затуманился сильнее, чем когда я впервые проснулась после комы.
― Я не знаю, справедливо ли говорить об этом, пока я подключена к этой машине, ― возразила я, не в состоянии игнорировать постоянный звуковой сигнал, который, похоже, не собирается замедляться, пока Хейден в комнате.