— Мы попытаемся, — говорю я в конце концов, игнорируя ворчание позади меня. — Я...
Врач наклоняет голову и мягко улыбается. Я тяжело сглатываю, прежде чем продолжить.
— Я беременна. И я очень хочу, чтобы Джей увидел ребенка, прежде чем он...
Комок в моем горле лопается, и фонтан слез начинает литься из моих глаз. Врач рутинно берет коробку с носовыми платками и толкает ее по столу в моем направлении. Джей приседает передо мной, кладет руки на мои колени и ищет мой взгляд.
— Сокровище, — шепчет он.
Я не могу посмотреть на него. Все размывается из-за пелены слез.
— Несколько месяцев, Джей, пожалуйста! Даже если это всего лишь пара месяцев, но это время. Такое чертовски ценное время.
— Сладкая... — он кладет голову на мои бедра, а я глажу его волосы.
— У меня нет таких денег, — бормочет он в мои ноги.
— У меня есть деньги, — отвечаю твердым голосом. — Мы возьмем из наших сбережений, этого хватит. Когда мы можем прийти? — я поднимаю голову и смотрю на доктора Мартина.
— Пожалуйста, миссис Штерн. Поговорите спокойно обо всем дома и сообщите о том, что решите. Такие вопросы на скорую руку не решаются. Позвоните и мы сможем назначить прием как можно раньше. Что касается химиотерапии, мы можем начать ее в любой момент. Из-за вида опухоли медикаменты будут выдаваться в таблетках, так что нет необходимости в длительной подготовке. Облучение требует предварительного осмотра и сбора анализов, так что нам нужно назначить дату приема. Но в течение следующих трех— четырех недель мы сможем без проблем это сделать.
— Хорошо. — Я встаю и тяну за собой Джея. Его губы потеряли всякий цвет, но щеки и глаза покраснели. Чувствую себя так, будто играю роль в фильме ужасов, когда Джей с опущенной головой покидает комнату, с силой хлопая дверью.
— Простите, пожалуйста, — адресую извинения приветливому врачу, потому что мне стыдно за поведение Джея.
— Без проблем, я привык. Мои диагнозы в основном неутешительные, и я, конечно же, понимаю подобные реакции. — Доктор выходит из-за стола. — Подумайте в спокойной обстановке еще раз, миссис... Штерн. Я не хочу сказать, чтобы вы не торопились, но...
— У вас уже были такие случаи? Чтобы кто-то абсолютно не хотел лечиться? — спрашиваю я.
Доктор Мартин мотает головой.
— Вообще— то нет. Я постоянно слышу о своей профессии, что именно люди думают. Никакого лечения, лучше уж наслаждаться последними месяцами жизни. Но на самом деле никто еще так не делал. В конце каждый цепляется за жизнь и делает все возможное, чтобы продлить ее еще ненадолго. Поэтому я должен признать, что уважаю реакцию вашего мужа, даже если понимаю, насколько тяжело вам приходится, как его жене. Не поймите меня неправильно, я не одобряю это решение, абсолютно нет. Но оно... храброе.