Его не испугал бы и батальон.
Всё, чего боялся старший лейтенант Зорин, давно уже с ним случилось, — и теперь повторялось только в его снах.
Но всё же старшему лейтенанту сделалось немного не по себе, когда он, наконец-то отыскав выход, прошел сквозь череду странных овальных дверей, поднял запертую двумя рычагами решетку, шагнул в открывающуюся лепестковую диафрагму и оказался на улице.
Ветер ударил его в лицо.
— Черт возьми, — пробормотал старший лейтенант Зорин и попятился, щурясь. — Куда же я попал?
Он стоял на плоской вершине гигантского холма. Прямая дорога, похожая на гладкий рубец, сбегала вниз по склону, покрытому рыжей травой, и терялась в необычных зарослях — не в кустах и не в деревьях, а будто бы в водорослях. Странно выгнутый горизонт едва заметно покачивался и колыхался — возможно, это был не горизонт, а нечто другое. В петле далекой реки сверкали шпили и купола явно искусственного происхождения, над ними кружили черные точки, разноцветные световые столбы подпирали зеленое небо — несомненно, там был город.
Старший лейтенант Зорин из-под руки глянул на голубое солнце в зеленоватом небе и криво усмехнулся.
— Отлично, — сказал он. — Просто отлично.
Он еще мало что понимал, но в его голове уже созрел новый план.
* * *
Двенадцатого февраля младшего сержанта Мамедова взяли в плен: какие-то две треугольные рамы, сея голубые искры, пролетели над идущим маршем батальоном, и примерно полторы сотни человек, замешкавшихся на полотне старой бетонки, взлетели, кувыркаясь, ввысь и потом долго — секунд двадцать — шлепались на серые плиты, будто переспевшие яблоки.
Младшему сержанту Мамедову повезло — он попал в узкий конус света, тянущийся за одной из треугольных рам, и на землю не упал, а был втянут в какую-то пульсирующую кишку, где, дохнув неизвестного желтого газа, потерял сознание, автомат и часы.
Теперь безоружный младший сержант Мамедов сидел внутри большого белого ящика и гадал, то ли его скоро начнут допрашивать, то ли над ним вот-вот поведут ужасный бесчеловечный эксперимент. Внутренний голос разумно подсказывал младшему сержанту Мамедову, что эксперимент вполне можно совместить с допросом, но младший сержант Мамедов старался не слушать внутренний голос.
Когда на белой стене над овальной кормушкой появилось и стало расти желтое пятно, младший сержант Мамедов решил, что так просто он не сдастся, и, поднявшись, встал в боксерскую стойку.
Пятно превратилось в неровный трепещущий пузырь. От него веяло жаром. Младший сержант Мамедов понял, что сейчас пузырь лопнет, и на всякий случай зажмурился.