— Возможно, завтра нас всех загонят в ловушку и перебьют, — сказал, неожиданно появляясь рядом, старший лейтенант Зорин. — А если не завтра, то на следующей неделе. Или через месяц. Или через год. Ты еще можешь вернуться в свою белую прозрачную коробку. Тогда они тебя не тронут. Останешься жить в тепле, при свете, в чистоте. Вновь начнешь получать еду и воду. И теперь будешь знать, что работаешь экспонатом — это может придать твоей жизни смысл.
Младший сержант Мамедов недоверчиво и немного обиженно посмотрел на старшего лейтенанта Зорина.
— Нет.
— Что — «нет»?
— Я пойду с вами.
— Зачем? Ради чего? — кажется, старшему лейтенанту Зорину действительно было интересно услышать ответ на этот вопрос. — Мы же не сумеем перебить их всех.
Младший сержант Мамедов закусил губу, не зная, нужно ли сейчас рассказывать старшему лейтенанту про испаренную сестру и отца, наполовину сожженного невидимым огнем, про истекающую кровью маму, продолжающую подтаскивать к зенитному пулемету ящики с патронами. Про дом, про двор и про город, где прошло детство, и от которых даже руин не осталось — только радиоактивный провал в земле. И про то, как совсем недавно полторы сотни человек, среди которых были его друзья, его новые товарищи и хорошие знакомые; бывшие программисты, служащие, таксисты, учителя, библиотекари, милиционеры, слесари — все они взлетели ввысь, подброшенные неведомой силой, и потом долго — секунд двадцать — жутко шлепались на серые плиты, будто переспевшие яблоки.
Младший сержант Мамедов посмотрел в глаза старшего лейтенанта Зорина и понял, что рассказывать ничего не нужно.
— Я пойду с вами. Говорите, война — это их религия? Что ж — они отличные миссионеры. Я уже всей душой и всем сердцем принял их веру. Теперь самое время причаститься.
Старший лейтенант Зорин засмеялся — от этого смеха мурашки бегали по коже, и волосы на загривке вставали дыбом.
— Отлично, сержант. Просто отлично. С этого момента можешь считать себя частью отряда. Но пока спрячься где-нибудь. Сейчас здесь начнется фейерверк.
Старший лейтенант Зорин повернулся по-уставному кругом, сделал два шага и перешел на бег — его везде ждали, он сейчас каждому был нужен. Но вот он задержался на секунду, повернулся и прокричал громко:
— Может быть, мы и не сумеем перебить их всех! Но мы будем очень стараться!