и
і) и возвратилось к окончательному проекту подкомиссии 1904 г. (изданному только в 1912 г.). Однако Академия наук из осторожности откладывает утверждение проекта до осени.
17 мая 1917 года. Министерство народного образования Временного правительства, обновленное после Февральской революции, отказывается ждать утверждения и издает циркуляр о введении нового правописания безотлагательно, с начала нового учебного года. Именно это решение Временного правительства поставило точку в мучительной и трудной борьбе за реформу правописания.
23 декабря 1917 г. был принят декрет Народного комиссариата по просвещению РСФСР «О введении нового правописания», подписанный народным комиссаром по просвещению А. В. Луначарским. Однако, по свидетельству самого Луначарского, «на декрет, можно сказать, никто даже и ухом не повел, и даже наши собственные газеты издавались по старому алфавиту» (цит. по [Еськова 1966а: 92]). Потребовался еще один декрет.
10 октября 1918 г. принимается декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР «О введении новой орфографии».
Декретами советской власти был принят не проект 1904 г., разработанный с участием Ф. Ф. Фортунатова, а более осторожный, урезанный вариант, принятый в мае 17‑го года Министерством просвещения Временного правительства. Именно за «умеренность» этого проекта Луначарский назвал его «февральским», намекая на результаты Февральской революции в сравнении с Октябрьской.
То, что реформу провело в жизнь правительство большевиков, породило миф о ее большевистском характере, хотя ее проект, как видим, был полностью разработан до Октябрьского переворота и уже был утвержден к исполнению специальным циркуляром Временного правительства. Более того, как показало исследование Т. М. Григорьевой, работавшей в архивах, постепенное осуществление реформы (введение нового правописания) началось еще до декретов советской власти [Григорьева 1996]. К сожалению, этот миф жив до сих пор. Сторонники возвращения к дореволюционной орфографии требуют контрреформы. «Общество возрождения духовных традиций Руси» в Санкт-Петербурге в целях «возрождения русского языка» разработало проект возвращения дореформенной орфографии. Раздаются новые демагогические призывы «возвратить народу все, чего его лишили большевики», в том числе «отобранной после революции» орфографии, восстановить «репрессированную» букву ѣ, которая якобы несет в себе православный крест, отказаться от написания в приставке без/бес буквы с во избежание рекламы беса и т. д.
2. Поскольку реформа начала века не осуществила многих назревших изменений, проблема дальнейшего упорядочения письма осталась. К ней неизбежно должны были вернуться. И действительно, прошло всего 10—12 лет, как вопрос об упорядочении орфографии встает вновь. В 30‑е г. неотложной задачей становится разработка общеобязательного свода правил русского правописания, поскольку разнобой в орфографии достиг катастрофических размеров. У каждого издательства были свои правила, и С. П. Обнорский не без сарказма писал, что если в одном доме помещается несколько издательств, то на каждом этаже действует своя орфография [Обнорский 1934]. Писали