— Ну, может быть он не так хорош, как ты, — она кокетливо состроила ему глазки, и посмотрела на его ширинку. — Зато у него есть нечто большее.
Макс поперхнулся от смеха.
— И что же это?
— Богатство, мой друг. Всего лишь богатство. Много-много денег, которых моей стране так не хватает.
— Настоящее богатство валяется у вас под ногами, — ответил он. — Это понял даже твой брат-недоумок. И видимо, Эберт тоже. Он присвоит себе все твои алмазные рудники и будет распоряжаться ими как своими, пока ты будешь сидеть дома и вытирать сопли его отпрыскам.
Она нахмурилась, но он видел, что она готова слушать дальше.
— Я заметил в его апартаментах вещи, которые явно появились там с нашего мира. Книги. Старинная мебель. Вряд ли они свалились на его остров с неба. А это значит, что акулы нашли способ выбираться в наш мир. И если это так, то я точно знаю, что они в него повезут. Не камень, не железную руду, не лошадей, не своё стекло, а маленькие мутные камешки, что не представляют для островов никакого интереса.
— А он ведь напросился на посещение именно рудников, — задумчиво сказала Мэга.
— Так задумайся об этом, — сказал Макс и первый раз за всё это время пришпорил коня и поскакал к пещерам во весь опор впереди королевы.
Он тоже не собирался улизнуть с этого острова с пустыми руками. И Гадючья нора стало одним из тех мест в которые он наведывался чаще всего. Это не вызывало подозрений. Ему поручили как раз проверять патрули, и охрана давно относилась к нему как к доверенному лицу королевы. Особенно он любил навещать заброшенный рудник с Гаем. Крепкий, но глуповатый, он оказался простодушен и необидчив как ребёнок, и как дитя радовался, если Макс разрешал ему ковыряться в обрушенных каменоломнях.
Сегодня они опять отпустили охрану, и Гай искал неприметные камешки, а Макс стоял в том месте, где когда-то погиб отец короля. Он держал в руках рисунок, который дал ему Андрей. И то, что там нарисовано, действительно заинтересует Варта.
Статный молодой мужчина с гербом песчаных акул на груди ещё не успел опустить руки, которыми он толкнул другого мужчину. Лица второго не видно, но ему словно стало плохо, он схватился рукой за левую сторону груди, но его толкнули к ограждению. Если бы оно оказалось целым, он бы удержался, но перекладина предательски отклонилась, и он уже начал своё последнее падение, взмахнув рукой с блеснувшей в ней короной.
Макс сравнил нарисованное ограждение с реальным. Его даже не поменяли. Та же подпиленная перекладина, только её неумело пытались отремонтировать, прибив сверху ещё один кусок доски.