— Я знаю, — уверенно сообщила ей Верочка.
— Идите, она очнулась, — сказал доктор, выходя. И гуськом в палату потянулись свои. Андрей, Че. Последним зашёл Макс.
— А ангел? — спросила Арина, вспомнив рыжего.
— Он присоединится, если сочтёт нужным, — сообщила Верочка и протянув руку, привлекла к себе Андрея. — Я должна перед тобой извиниться. За него.
Он встал совсем рядом, но девушка продолжала, словно его и не было.
— Тогда в школе я знала про тебя больше, чем он. Я видела, как он тебе нравится, знала сколько усилий ты прилагала, чтобы быть с ним рядом. Но ничего не сделала, чтобы тебе помочь.
— Разве ты смогла бы? — усмехнулась Арина. — Он любил тебя, а не меня.
Она посмотрела на Андрея.
— Ничего, ничего, не стесняйтесь. Сделаем вид, что меня здесь нет.
— И всё же этот рисунок, что ему так понравился. Это я подкинула его тебе. Не думала, что ты его набьёшь, но так уж случилось, что именно он стал порталом.
— Макс, представляешь, как ты рискуешь? — оживился Че. — Одна крохотная картинка и такой эффект.
Макс посмотрел на свои разноцветные руки, которыми он опирался на высокую спинку её кровати.
— Думаю всё зависит от места. Смотря на какое ищешь приключения.
И Арине захотелось бросить в него чем-нибудь тяжёлым. Она посмотрела на улыбающуюся девушку. Как-то быстро она утешилась. Или может прошло много дней?
— А сколько времени я здесь провалялась? — она попыталась сесть, но всё тело нещадно болело.
— Да недолго, всего несколько часов, — сказал Че, подходя к окну. — Солнце ещё высоко.
— А король? Лара? — Арина покосилась на Верочку.
— Они умерли, — ответила она, посерьёзнев. — Видимо, я должна рассказать всё с самого начала.
— Мы бы не отказались, — сказал Андрей, подтягивая стул и присаживаясь.
— Натан, он был моим ангелом-хранителем. Я помню его с детства. Вот с того времени всё это и началось. А точнее с того, как в моей жизни появился отчим.
Она пересела удобней, сложила руки на коленях, словно примерная ученица и опустила глаза.
— Мне было всего шесть, когда моя мама повторно вышла замуж. Она была от него без ума. А я? Кто будет меня спрашивать?
Она подняла глаза и невидяще уставилась в стену, вспоминая.
— У них, наверно, сразу не заладилось. Но мама старалась не показывать вида, не говорить о нём плохо. Нахваливала его подругам, рассказывая о том какой он мужественный, пусть немного грубоватый, неотёсанный, но он же мужик. И подружки только разводили руками: чужая семья — потёмки. Хотя видели и тщательно маскируемые тональным кремом синяки, и ссадины, и кровоподтёки. Это я потом узнала, что видели. А тогда мама забеременела, и по настоянию отчима мы переехали в деревню. Подальше и от подружек, и от её родных и от цивилизации. Сами заготавливали дрова, таскали воду, и пололи бесконечные грядки. В деревенской больнице за двадцать километров от нашего жилья она родила на свет Ларочку.