— Кузнецов, помолчи. Гена, где ты взял карты? — повысила голос учительница.
— Это я принес карты и дал их Новикову, — привстал я из-за парты.
— Кузнецов, пойдем к Анатолию Васильевичу, — учительница подхватила меня за руку и повела в кабинет к директору школы.
Татьяне Андреевне, несмотря на ее интересную внешность, никак не везло в личной жизни. Первый муж бросил ее через два года после брака, женившись на ее младшей сестре. Второй муж уехал в Москву на заработки и сошелся там с одной располневшей и пожилой эстрадной дивой, мелькнувшей пару раз на телеэкране еще в конце семидесятых. Возможно, из-за неудач в личной жизни и характер у учительницы был раздражительный и вспыльчивый.
В кабинете у директора было тихо. Анатолий Васильевич, будто Цезарь, мог делать сразу несколько дел одновременно: он что-то писал, разговаривал по телефону, и выслушивал гневные реплики Татьяны Андреевны, обращенные в мой адрес. Когда она ушла, директор уставился на меня, как удав на кролика:
— Ну и что же делать будем с тобой, Кузнецов?
Я пожал плечами.
— Ты зачем карты эти в школу притащил? Ты же пионер, Сережа. Знаешь, что эту гадость печатают по заказу буржуазных стран. Капиталисты всеми силами пытаются развратить и охмурить ваши неокрепшие умы, подбрасывая эти развратные картинки.
Я смотрел на директора, и вспоминал, что в девяносто втором он уволится из школы и откроет коммерческий магазин, а еще через четыре года станет совладельцем первого в нашем городе стриптиз-бара «Силиконовая долина».
— Надеюсь, Кузнецов, ты все понял? Родителей в школу вызывать не потребуется?
— Не нужно, Анатолий Васильевич, я во всем разобрался. Честное пионерское.
Директор взял трубку телефона, и жестом показал, что я могу быть свободен. Когда я вышел из кабинета, уже была перемена. Ребята спускались с третьего этажа, Витька нес мою сумку.
— Серый, держи.
— Ну как классный час прошел?
— Гена признался, что карты взял у отца в машине. Решением совета отряда его лишили права ношения пионерского галстука на один месяц.
Мимо прошмыгнул красный и заплаканный Гена Новиков.
— Что, не могли за пацана вступиться? — я с досадой махнул рукой.
— Смотри, Серега, Нестерова предупредила — ты второй на очереди.
— Я-то за что?
— Не знаю. За сочинение вроде…
Подошли Юра и Коля.
— Кузнец, когда нам приемы покажешь?
— Какие приемы? — я обернулся на Витьку.
Он покраснел и признался:
— Я пацанам рассказал, как ты Баркаса за мастерской «сделал».
— Пацаны, давайте завтра. Кстати, не знаете чья эта записка? — я вытащил из кармана и показал подкинутое на уроке приглашение на свидание.