— По пять человек заходим, — визгнула она.
Толпа с невиданной силой бросилась к входу, сметая все на своем пути. В том числе огромную тетку. Два тщедушных мужичка в середине, споткнулись и упали, один успел встать, а второго растоптали, будто стая диких слонов, бегущих на водопой. Кто-то все же приподнял бедолагу-мужичка и вывел из разъяренной людской толпы. Он присел возле стены, жадно вдыхая синюшными губами воздух, держась за ребра и бормоча:
«Ну, спасибочки тебе за сухой закон, Михаил Сергеевич…»
Высокий парень в синей спецовке только подошел и сразу полез в гущу толпы, через минуту его выплюнуло из серой людской массы, с окровавленным лицом. На открытую ладонь он выплюнул несколько зубов и матюнулся.
— Дима, пойдем отсюда, — девушка потянула своего парня за рукав.
— И часто у вас здесь такое? — спросил я у парнишки.
— По вторникам и пятницам, после семнадцати ноль-ноль.
— Мне кажется, лучше пить бросить, чем так мучиться.
Из магазина вышел счастливый мужик в сером костюме, держа на вытянутых руках две бутылки водки, и быстро прошмыгнул мимо нас.
«Водка почти закончилась!» — истошно заорали из чрева магазина. Но толпа так и стояла, обступив магазинчик серой и неприступной стеной. Не в силах дальше смотреть на этот балаган, я направился в гастроном. Парень с девушкой тоже направились в сторону парка.
В гастрономе стояла очередь, человек пятнадцать. Я осмотрел скудные прилавки с морской капустой и консервами «Завтрак туриста».
— Ты за хлебом, сынок? — спросила маленькая сухонькая бабушка с деревянным бадиком.
— Мне еще нужно сахар и масло.
— Сахар после шести будет. А на масло у Антонины Витальевны записывайся на завтра, — она кивнула на высокую худощавую женщину, лет сорока, — семьдесят восьмым будешь.
— А хлеб можно купить?
— Хлеб можно без очереди, только черный остался, по восемнадцать копеек.
Толстая женщина продавец протянула мне маленькую буханку.
— А мельче нет? — она покосилась на «трешку», — ладно, деньги в следующий раз занесешь…
Я взял хлеб и побрел домой. Вот, блин, во все времена оказывается у продавцов нечем сдачу давать…
В шесть вечера я стоял на остановке «Гастроном номер два», ожидая Леночку Морозову с мамой. Возле меня остановилась, визжа тормозами, зеленые жигули-«копейка». Я улыбнулся, вспомнив, что первой моей машиной после армии тоже были «жигули».
— Добрый вечер Мария Николаевна, привет Лена, — я приоткрыл дверцу сел на заднее сидение машины.
— Здравствуй, Сережа, — Мария Николаевна подготовилась к выходу в свет — на голове у нее была модная высокая прическа, подчеркнутая строгим макияжем, а темно-бирюзовый джемпер и длинная узкая юбка придавали ей некую академичность.