– Ты преувеличиваешь. – Мой смех вышел наигранным и жалким.
Фирсанов, резко вскинув голову и схватив с вешалки куртку, отпер защелку на входной двери.
– Ты куда? – в сердце ёкнуло.
– Мне надо проветрить голову, – пробормотал он, уходя.
А я осталась плавиться от безысходности. Бежали секунды, перетекали в долгие минуты ожидания. Зазвонил телефон на подоконнике. Игната. Видимо, он специально оставил его, чтобы никто не смог потревожить. На дисплее высветилось «Сестра».
– Привет, это Кира.
– А где Игнат?
– Ушел проветриваться, – хмыкнула я.
Фирсанова глубоко задумалась.
– Скоро буду, всё расскажешь.
Когда она влетела в дом, я уже успокоилась, стерла слезы и выглядела сносно, разве что нос шмыгал, а глаза покраснели. Мне почти не хотелось удавиться от отчаяния.
Ирина заварила один из своих многочисленных чаев, которые она скупала пачками, но сама не пила, потому что предпочитала кофе. Чаи эти хранились в доме Игната в дальнем шкафу и пользоваться ими разрешалось исключительно Ирине, ну и ещё мне. В кухне поселился аромат пряной мяты.
– Теперь слушаю.
– А нечего слушать. Мы практически расстались, потому что Игнат не готов к серьезным отношениям.
Ирина взметнула тонкие брови ко лбу.
– А сейчас у вас что?
– Видимо, несерьезные.
На вкус чай оказался чуть терпким, горчащим на языке.
– Давай я поговорю с ним? – предложила она.
– О чем? Заставишь его быть со мной? Поверь, мне не нужны отношения из жалости. Я со всеми сложностями разберусь сама.
Сказать это оказалось легко. Ну да, в принципе, неужели что-то помешает мне жить как раньше? Как была затворницей, так и останусь. Как забивала на институт, так и не прекращу. Ну а ребенок… а что ребенок? Мало ли безработных матерей-одиночек, у которых в груди дыра размером с Австралию?
Пиликнул телефон Фирсановой – новое сообщение. Ирина глянула на экран, и лицо её налилось смущенным багрянцем.
– Я на секунду.
Всё очевидно, ей вновь писал возлюбленный, который появился не так давно, но полностью овладел разумом бизнес-леди. Фирсанова перестала наряжаться в строгие костюмы, накупила платьев и туфлей на каблуке, вечно куда-то спешила, но отказывалась признавать, что в её жизни кто-то есть.
Она вернулась красная от стыда, но абсолютно счастливая. Остается только догадываться, о чем можно разговаривать по телефону, чтобы после пребывать в таком состоянии.
– Мне надо срочно уехать, но я обещаю надавать Игнату по ушам за его слова.
– Не стоит, мы сами как-нибудь разберемся, – успокоила я её.
Прошел час с момента ухода Игната, за ним второй и третий. Если честно, меня это начало раздражать. Почему я должна ждать его как побитая собачонка, ходить из угла в угол по его особняку, пока сам он где-нибудь развлекается или мчит на всей скорости по шоссе? Когда он успел превратить меня в курицу-наседку, что чаевничает с Ириной и противиться всяким безрассудствам?