То, что мне пришлось вспомнить детство и засесть за зубрежку, полбеды, но вот, когда Эдриан заставил произносить текст и ходить по сцене, у меня в голове образовался какой-то ступор. Почему-то могла делать только одно действие — либо ходить, либо говорить. Не иначе так на мне сказались последние нервотрепные дни.
Эдриан сначала терпел, мягко объясняя, что реплики нужно произносить не только стоя, но и двигаясь по сцене, делая взмахи руками. Это получалось с трудом. Только Вит был на высоте, он мог произносить текст за всех и оказываться в разных местах одновременно. Вот он король, вот он мачеха, фея, даже упавшую туфельку как-то раз пытался изобразить, но был остановлен строгим окриком безжалостного режиссера. Практикант снова превратился в жесткого деспота и теперь строго спрашивал с меня каждую реплику, каждый жест.
Ночь уже давно была в разгаре. Все добропорядочные граждане нашего королевства спали в своих уютных и теплых постелях, за окном кружился пушистый и тихий снег, засыпая щедрой порцией улицы и дома нашего города, а я в неудобном бутафорском платье произносила одни и те же фразы. Вскоре в моих интонациях стали проскальзывать не покорность судьбе и мачехе с сестрами, а злость на весь мир. В моей усталой голове рисовались кровавые картины расправы над дворцовым котом, пролившим склянку с каким-то магическим зельем, из-за чего мне приходилось сейчас вместо Аньки играть роль Золушки.
— Золушка, ты должна быть мягче, — выговаривал мне режиссер, — вызывать в зрителях сочувствие, а не демонстрировать неудовольствие.
— Я спать хочу! — в раздражении топнула ногой по подмосткам и широко зевнула.
— Не капризничать, — тихо произнес Эдриан и потер свою переносицу.
Интересно, неужели он сам не устал? Вит тоже не подавал признаков усталости. Кстати, а почему его родители не волнуются, что активное дитятко до сих пор не явилось домой? Додумать мне не дали.
— Теперь начнем сцену с принцем, — твердо произнес Эдриан, легко заскочил на сцену прямо через рампу и направился ко мне, — Вит, будешь подавать остальные реплики.
— Вот здорово! — в тот же миг восхитился вихрастый пацан и ухватился за исписанные листы со сценарием.
Я тоскливо посмотрела на очередные бумажки, подсунутые мне в руки Эдрианом. Если бы кто мне сказал, что в присутствии знойного абрабийца среди ночи буду отчаянно хотеть спать, ни за что бы не поверила. Однако действительность упрямо слипала мои сонные глазки и я, прикрыв рукой рот, отчаянно зевнула. Может, на этом закончим?
Скромные и робкие надежды не оправдались. Мое счастье, что принц появлялся в середине сценария. Мы четыре или пять раз прошлись по сцене знакомства, потом уединились на балкон. За нашими спинами стояли декорации каморки Золушки, так что нужно было иметь очень живое воображение, чтобы представить перед собой королевский дворец, сверкающий разноцветными, магическими огнями. Кушетка, выполняющая попеременно разные роли в этом представлении, сейчас, из ранга кровати Золушки в каморке, поднялась на уровень дворцовой мебели, но эти сценические условности замечала лишь краем глаза. Краем же уха слушала слова принца, свои прочитывала с листка. Мне бы все прежде выученное не забыть еще, а то будет полный конфуз. Тут еще не выучила, а там уже забыла.