– И снова диск! – восторженно захлопала в ладоши Маргарита и завистливо вздохнула: – У тебя больше очков!
Я взяла те самые очки с выпадающими глазами на пружинке и нацепила на лицо девочке.
– А теперь их больше у тебя!
Марго заливисто рассмеялась и, поправив очки, взяла еще одни.
– Для папы!
– Оу, – осторожно протянула я. – Лев Сергеевич вряд ли на это согласится…
– На что не согласится Лев? – весело уточнил Лаврентьев.
Я уныло проследила, как телефон девочки исчезает в его внутреннем кармане. Похоже, мне не удастся узнать, что там с дипломом. Заметив мой взгляд, мужчина нахмурился и застегнул пиджак, будто у меня могла возникнуть мысль отобрать сотовый.
– Папа! – бросилась к Лаврентьеву дочь. Она потянула за пиджак и водрузила отцу на нос дурацкие очки, в которых строгий мужчина в деловом костюме стал выглядеть настолько чудаковато, что я не сдержала улыбки. – Мне нужно больше очков, чтобы победить Любу! Ты мне поможешь?
– Разумеется, – кивнул босс, и «глаза» на пружинках выскочили из очков. – Я и сам не против… победить Любу!
Вроде в его словах не было ничего такого, но я вдруг ощутила, как краснею. Чтобы скрыть смущение, подняла руки и заявила:
– Сдаюсь!
– Не советую, – выпрямившись, подошел ко мне Лаврентьев, – разбрасываться такими словами. Я же могу принять их за приглашение.
Я судорожно вдохнула: это он на что намекает? Или не намекает? Ох, голова кружится. Но что если… Так, Люба, спокойно. Да, ты влюбилась в босса, но это не значит, что нужно искать в его словах двойной смысл. Это лишь твое воображение! Лаврентьев привык, что на него вешаются женщины, вон ни одна мимо не пройдет, чтобы не окинуть моего босса восхищенным взглядом. Моего босса. Моего… О чем он там говорил?
– Может, пойдем на карусель? – глянув на часы, сухо спросил мужчина.
Я отмерла и, на миг зажмурившись – выброси все ненужные мысли, Люба! – весело посмотрела на внимательно наблюдающую за мной Маргариту.
– Извините, я задумалась, с какого же аттракциона нам лучше всего начать!
Конечно же, мы начали с «жесткого диска», на который Марго вошла, крепко вцепившись в мою руку. Она подрагивала и отчаянно сверкала глазами, но на предложения уйти лишь упрямо мотала головой. Нас усадили на одно сидение: Лаврентьеву досталось место с краю, мне посередине, ребенку – самое безопасное. Когда карусель начала раскручиваться, с Марго боязнь будто ветром сдуло! Девочка счастливо заверещала и, вцепившись в поручень, довольно смотрела, как меняются местами небо и земля.
Я только успокоилась реакции ребенка, как неожиданно ощутила на своей талии крепкую мужскую руку. Растерянно посмотрела на Лаврентьева, а он, прижимая меня к себе, прошептал: