— Вам понравилось? — я и моргнуть не успела, как муж оказался подле меня, и даже опустился на корточки. Да еще и ладошку мою нашел, трепетно так сжал.
А ведь так и не скажешь, сколько в нем нежности сидит. Прячет ее за семью замками и показать боится. Но нет-нет, да прорывается из него волна нерастраченной ласки, и мне это нравится. Честное слово.
Были в моей жизни друзья-мачо, были у подруг и мужья-тираны, были и как мой, дятел недостукач, что на словах весь лес обдолбит, а наделе лишь одну курицу и осилил, и то прячась по кустам.
А вот такие сильные, и в тоже время трепетные мужики встречались редко. Обыкновенно из таких получаются замечательные мужья. На работе — это орел, который не позволит из своего гнезда утащить добро, а дома — гордый лев, что снисходительно и любя смотрит на шалости своей львицы. И всегда ее поддерживает, но при этом, не позволяет набедокурить, защищает.
— Ваше высочество, вы позволили пережить мне то чудо снова. Конечно же мне понравилось. Но…
— Что но?
— Но больше всего я благодарна вам за то, что вы доверили мне свой секрет.
Где-то на периферии сознания ехидный голос посчитал, что еще большим подарком стал бы секрет именования. А то сидеть рядом с человеком, чьего имени до сих пор не знаешь, как-то стремно. Собственно, как и делить с ним постель. Прямо в стиле земных клубных традиций. Он проснулся рядом с девушкой после бурной ночи и не помня ее имени, обошёлся одним из стандартных прозвищ набора ловеласа: зайка, котик, рыбка. Мне же достаётся лишь ваше высочество, да муж мой.
— Я рад, что вам пришлась по вкусу моя импровизация.
— Импровизация?
— Последний раз я прибегал к этой стороне дара, когда была еще жива моя мать. — Тихо признался принц. — Первый и последний.
Я нутром чуяла, что тут не все просто и наверное, не стоит выспрашивать, но сдержаться не вышло.
— Почему?
Честно, я не ожидала того, что мужчина вот так возьмет и выдаст мне свой очередной секрет. Судя по всему, не самый приятный. Но муж вновь удивил меня.
— Много лет назад, когда Зевилю исполнилось десять лет, при дворе объявился один лорд, который обладал невероятным по силе голосом. Сабина, без преувеличений скажу, что с его пением не сравнилось бы пение деревьев скирхе. Точно не тех, что есть в нашем саду. Он мог своим голосом пробираться в сознание, рисуя перед слушателями историю, о которой пел. Это было чудесно и прекрасно. Даже я был восхищен его талантами.
Я мысленно перебирала память Сабины. Аристократ, который поет. Чудно кончено, но возможно. На Ялмезе подобный род занятий для мужчин высшего сословия, естественно не привечался, но и не порицался так яро, как когда-то в наших странах среди знати.