Но на третий день пошел дождь. Мелкий, противно накрапывающий, вроде бы ничем не мешающий, но очень неприятный. Небо будто бы упало на вершины деревьев, желая сломить и эту преграду, дабы добраться до никчемных людишек и обрушить на них свой гнев. Людишкам было наплевать на его гнев.
— Задерживаться не будем, — заявил командир. — Циклон только усилится. Нам нужно как можно быстрее дойти до корабля. Первый привал сделаем через четыре часа, я сделаю ей укол и снова в путь, — охотники согласно кивнули, Марина никак не отреагировала.
Привал пришлось сделать чуть позже — обходили стоянку кархесов. Крона тысячелетнего дерева послужила им крышей, сюда дождь почти не попадал, а у ствола нашелся сухой бурелом, из которого тут же развели костер.
Действие наркотика проходило, нужно было делать новый укол. Девушка недовольно покосилась на сумку командира, ей хотелось вновь почувствовать себя человеком, а не марионеткой в чужих руках.
— Это для твоего же блага, — будто бы уговаривал Артем. — Ты ведь мне веришь?
Ему ответил протяжный вой в Лесу, зовущий вой кархеса. Кажется, среди них завелся еще один охотник на людей.
— Догадываюсь по чью душу пришел этот медведь, — Артем зло сплюнул на землю, появление хищника не вписывалось в его планы. — Его нужно убить. Оставайся здесь и не двигайся с места, — приказал он Марине.
Они как-то быстро ушли, и день стал темней, а дождь усилился. Девушку била нервная дрожь. Второй кархес шел по ее следу, явно с недобрыми намерениями. Неужели их посылал Призрак, желая ее смерти? Или это делал сам Лес?
— Ну иди же сюда, — шептала она, прижимаясь к стволу дерева. — Иди и убей, если я так провинилась перед тобой. Если ты желаешь моей смерти, — она сама не понимала кому это говорит, но продолжала шептать.
Ей было страшно, тело била нервная дрожь, а у нее не было даже своей воли. Своей воли… взгляд нашел аптечку Артема… Марина нервно рассмеялась…
В Лесу в это время раздался чей-то крик, затем послышалось три глухих выстрела «Грома», но все это казалось такой мелочью по сравнению с догорающей в огне аптечкой командира. От нее уже почти ничего не осталось, когда подошел Артем.
— Вот сволочь, — то ли со злостью, то ли с восхищением в голосе сказал он. — Смысла оставаться здесь дальше теперь нет, идем, — он схватил девушку за руку и потянул к себе.
— Нет, нет, — она пыталась отбиваться, но как-то вяло.
— Успокойся, — крепко прижимая ее к себе, уговаривал охотник, — успокойся. В этом Лесу больше никого нет, кроме нас с тобой. Только мы. Понимаешь? Только мы.
Она не поняла в какой момент перестала сопротивляться и их губы слились в поцелуе. Это было так странно, но в тоже время так естественно… дождь не стал им помехой…