— Вкусно…
— Угу. Вот, смотрите сюда! Трава. Будете полоскать горло — чем чаще, тем лучше. Аспирин выпьете на ночь. И завтра, если понадобится.
— Может, лучше водки?
— Дело ваше. Может, вам и лучше. Допили? Держите апельсины. Аллергии нет?
— Я же говорил, ничем не болею! — напомнил он капризно.
— Да-да, конечно, сейчас у вас просто воспаление хитрости. Где спальня?
Он вскинул на меня глаза. Так как он затрудненно молчал, я попробовала сформулировать вопрос по-другому:
— Где вы спите? На кровати? На диване? На полу?
— А, — дошло, наконец, что я не собираюсь покушаться на его невинность! — Вон там.
Не стала бы покупать такую квартиру только из-за масштабов уборки. Когда мы, наконец, добрались до спальни, я уже устала нести графин с морсом. Андрей Юрьевич сел на гигантскую кровать и стал смотреть, как я сервирую прикроватную тумбочку.
— Пейте как можно больше, — втолковывала я. — Вот морс, лимонад, можно чай с малиной. Ешьте апельсины — сколько захочется. Есть вообще хотите? Нет? Ну и не надо. Завтрашний день проведите в постели…
— С кем? — проявил завидную реакцию чиф. Больной-больной, а туда же…
— С таком, — буркнула я. — Вы меня поняли? Не вздумайте являться на работу. Не пущу.
— А как же… — начал он.
— А никак! — отрезала я. — Думаете, фирма без вас за день разорится? А вы знаете, какие осложнения бывают, когда температуру переносят на ногах? Нам не нужны слепо-глухие паралитики-сердечники-начальники…
— Запугали, — пробормотал он, падая спиной на кровать. Зря он это сделал, потому что мне тут же захотелось присоединиться. Причем, пожалуй, сверху. Пришлось быстренько перевести взгляд на темнеющее окно. Между прочим, и домой бы уже пора.
— А мама мне в детстве делала горчичники… — внезапно вспомнил он.
— Перцовый пластырь, — твердо сказала я. — На грудь.
Чиф дотянулся до тумбочки, покрутил в пальцах коричневый квадрат.
— Это? А как?
О, господи! Я села на кровать и отобрала у него пластырь.
— Майку снимите.
Волос на груди у него было немного — не люблю сильно волосатых мужчин… причем тут твои предпочтения? Думаю, что действовала достаточно ловко. Пригладила кончики пластыря — мышцы на его груди напряглись. Интересно, он от природы такой или качается? Тьфу ты! Я поспешно поднялась. Он сел, трогая пластырь. Вздохнул:
— И надолго это удовольствие?
— На несколько дней. Вы все запомнили?
Он кивнул.
— Я пошла.
— Уже?
Я притормозила у двери. Чиф сидел на кровати и печально смотрел на меня. Глаза его были совсем больными.
— Да. Поздно уже.
— А вдруг мне станет хуже?
— Температура может подняться, — согласилась я. — Голова болит?