— Отец всегда приносил мне бусины в этой шкатулке, — пояснила Леката, когда они убедились, что даже в самых укромных уголках голубых шариков нет. — Я нашивала их на штору в детской. Не знаю зачем. Могла сидеть часами и орудовать иглой. Эти он отдать не успел. Наверное, ждал удобного случая и не дождался.
Максис поймал взгляд супруги. Погладил по щеке и осторожно поцеловал.
— Если хочешь, пришей их на штору в нашей спальне.
Леката тяжело проглотила слюну.
— Если она когда-нибудь станет действительно нашей, то обязательно.
Отвернулась и, взяв в руки тетрадку, принялась листать ее. Максис не стал мешать. Отчего-то вспомнил своего отца, тот никогда ничего не дарил, разве что на окончание школы привратников купил ему страшно редкий старый свиток с самыми сложными заклинаньями. Выиграл по-крупному, вот и расщедрился. Большая часть из них молодому Ларою, как и остальным привратникам, не покорилась, а потом и пробовать желание пропало. Хватало уже полученных знаний. Помнится, Фагар клянчил свиток в библиотеку, но Максис не дал: у него было не так много напоминаний о проявлениях отцовской любви и разбрасываться ими он не собирался.
— Смотри, Макс, — Леката протянула тетрадку, указывая на неразборчивые закорючки.
— И что тут написано? — нахмурился мужчина. У Элиора Сотхаса оказался такой почерк, что никаких шифровок не требовалось.
— Выдал Угаду двести монет для С, — прочитала Леката вслух. Подняла глаза на мужа. — И такая же надпись в начале каждого месяца. Думаю, это и есть деньги для братца. Угад — отцовский слуга. Он умер незадолго до нашей с тобой свадьбы, но супруга его жива, как раз следит за домом. Можно будет расспросить ее. Наверняка она в курсе.
— Поговорим с ней завтра непременно, — улыбнулся Максис. Радовало, что Леката отвлеклась от грустных мыслей.
— Спасибо за поддержку, — с чувством произнесла супруга и отложила тетрадку. — Даже не знаю, как благодарить тебя.
Приблизилась, осторожно обняла его и нежно поцеловала. Максис вернул поцелуй. Втянул носом апельсиновый запах ее духов и прижал сильнее. От близости сладкой женушки кровь ускорилась в жилах и желание затмило голос разума.
— Просто не останавливайся, — прошептал Максис хрипло. — И будем считать, что в расчете.
Леката облизнула губы и поцеловала его снова. Он довольно охнул и прикрыл глаза.
Чуть не пропустили ужин. Одевались как на пожар. Зря спешили! Кроме пустопорожних разговоров с Герадом Окраном, дядей Лекаты, там ничего толком и не было. Даже кормили так себе. Вероятно, все вкусности перепали королю. А вот время после ужина супруги Ларой провели с толком. Засыпая перед самым рассветом, Максис поймал себя на мысли, что если Русовус хочет отнять у него теплую, пахнущую апельсинами женушку, то королю придется по меньшей мере познакомиться поближе с командиром привратников Максисом Лароем. И не как монарху, а как магу-отступнику. Без боя Лекату никто не получит.