Едва открылся короб, сложив крышку гармошкой, как генерал услышал:
— По заветам первых генералов, по праву сильного вызываю тебя, Наилий Орхитус Лар, на поединок.
— Ублюдок, — выдохнул Рэм и шумно сплюнул на пол.
Тулий глаза не мог открыть, сонно щурился на генерала и язык у него заплетался сильнее, чем после двух глотков Шуи, но своим единственным шансом воспользовался. Безопасник кулаком по стене саданул и швырнул кейс в угол. Полковник произнес формулу вызова на поединок в присутствии, по крайней мере, одного свидетеля, стал претендентом на звание генерала, и с этого момента считался неприкосновенным. По законам Дарии его нельзя арестовать. Ему даже в морду дать нельзя. За любые телесные повреждения, полученные после объявления вызова, претендент имел право на фору в поединке.
Три месяца. Три проклятых месяца — максимальный срок от вызова на поединок до самого поединка. Дату выбирал претендент. Никакого трибунала, беспрепятственное возвращение на Дарию, и целый свод правил, уступок и ужимок с прыжками вокруг того, кто осмелился проверить, не разучился ли генерал посох держать в руках.
— Эль грассес кария.
— Полегче, майор, — возмутился Малх, — я все еще старше тебя по званию.
Он взял рубашку из стопки одежды в ногах и начал медленно одеваться. Так нарочито и раздражающе, что Наилий зубами заскрипел. Холеная морда Тулия маячила на расстоянии удара. Прическа, уложенная гелем, не помялась даже после долгого сна. Копна волос на макушке и наполовину выбритый затылок. Так ходили первые генералы. Малх любил историю Дарии разве что чуть-чуть меньше Друза Агриппы Гора.
— Ваше Превосходство, — все еще нетвердым голосом обратился Малх, отчего казалось, что он кривляется. — Я услышу от вас ответ на вызов?
Зря он напомнил. Наилия перемкнуло, как электрическую цепь, где на старых, давно проверенных, узлах вдруг случился сбой. Эридан, родий, лиенны, Рагнар с Таундом — все закружилось перед глазами и окрасилось в алый.
Договор нужен сейчас. Дэлия нужна сейчас. Живая, здоровая и без разочарования в глазах. Пока Малх, пользуясь неприкосновенностью претендента, будет ломать все, чего успел добиться генерал, она будет смотреть. Наилий знал, что промолчит. Ни разу не упрекнет за провал, каким бы позорным и оглушительным он не был. Понимающая, великодушная. Напрасно совершенно.
У Наилия нет иммунитета перед трибуналом. За три месяца невозможности полетов с телепортацией, срыва всех военных кампаний и жесткого недофинансирования пятой армии Совет генералов вынесет постановление об аресте генерала. Не будет мести предателю, не будет поединка, ничего не будет, кроме казни. Первой на планете казни генерала. Так он хотел войти в историю?