— Превращу в отхожее место и прокляну вечной жизнью в этом мерзком виде. Оно точно отражает твою суть.
— Если сможешь снять Дасилин, — ухмыльнулся Тур, но руку убрал. — С радостью бы показал, кто тут главный… Увы, обещал отцу не прикасаться к тебе, если ты будешь хорошо себя вести.
Поднялся на ноги и направился к двери.
— Отдыхай, — обернулся и подмигнул. — Когда придут отец с Марной, будет не до этого.
Элла только закрыла глаза. Видеть эту рожу ей больше не хотелось. Дверь хлопнула, а следом зашуршал смазанный засов. Элла осталась одна. Посмотрела на окна, судя по свету в щелях, день был в самом разгаре.
Шумно втянула носом сырой затхлый воздух и уткнулась лицом в колени. Как же хотелось сейчас к Драку, чтобы он обнял и задумчиво произнес: "Видишь ли, я не очень понимаю, что за штука у тебя на спине, но я обязательно разберусь, если покопаюсь в книгах". Всхлипнула. Драк уже никогда никого не обнимет. Более того, даже попрощаться с ним не удастся. Его тело предадут огню раньше, чем она выберется из этой тюрьмы.
Снова всхлипнула. Как могла вытерла набежавшие слезы и поднялась на ноги. Надо бежать, пока Отал не угробил ее из-за наследства Адлары. Элле не нужно было много денег, она бы с радостью отдала отчиму его долю, но беда была в том, что Отал ждал каких-то несметных сокровищ, а Элла о них понятия не имела.
Она как раз безуспешно возилась с веревкой, которой ей связали руки, когда снова зашуршал засов и в комнату вошли двое. Отчим и высокая женщина с посохом. Казалось, она чуть старше Драка, но время еще не стерло остатки девичьей красоты. Фигура, напоминающая песочные часы, высокая грудь, округлые бедра, милое личико с широко распахнутыми светлыми глазами и пухлыми губками, а еще руки, испещренные письменами столь сложными, что Элла тяжело проглотила слюну. Марна, безусловно, оказалась очень опытной чародейкой. Интересно, как Драку удалось обойти ее в борьбе за должность домашнего мага градоначальника? Отчим улыбнулся. "Совсем как Тур", — подумала Элла и поежилась.
— Я к тебе по делу, дорогая, — примиряюще проговорил Отал и подмигнул. Элле стало вдруг так холодно, будто она сидит не в комнате в самом разгаре лета, а в погребе, в мрачный зимний вечер. Она шумно вздохнула. Мужчина невозмутимо продолжил: — Я разгадал завещание твоей матери, и знаю, где искать наследство. Но чтобы попасть в нужное место, мне нужна малахитовая статуэтка осьминога, подозреваю, она у тебя. Адлара рассказывала, ты умыкнула ее у какого-то сумасбродного старика, которому вы собирали ингредиенты для любовного зелья. Да и я помню, ты всегда носила нечто похожее с собой наудачу. Отдай ее мне, поклянись, что не будешь мешать, и я отпущу тебя на все четыре стороны.