Старуха захихикала еще гаже, весело прищурив один глаз.
— А если я скажу, — ответила она, все так же потирая руки словно от сильного холода, — что ты и не больна вовсе?
— Не больна? — недоверчиво произнесла Клэр. — Да как ты можешь это знать, если даже не посмотрела на меня!
— А зачем мне смотреть на тебя, — небрежно ответила старуха. — Шляпа, ремни, жилет, штаны да пистолеты — что я, не видела таких, как ты? Думаешь, твоя судьба написана по подкладке твоего роскошного камзола из самого дорогого полотна, что можно сыскать на этом берегу? Или тиснением набита на кожу твоих сапог? Не-ет, — протянула ведьма, грозя Клэр своим крючковатым пальцем. — Твоя судьба идет за тобой по пятам, шагает твоими ногами, дышит твоим дыханием…
Старуха прислушалась, затаила на миг дыхание, будто хотела услышать голоса ангелов, и Клэр невольно затихла вместе с нею.
— Я слышу в твоем дыхании бурю, — прошептала старуха. — Ты удерживаешь ее всякий раз, как она хочет вырваться наружу из твоей души.
— Да, — прошептала Клэр, со страхом глядя на старуху. Та больше не казалась ей шарлатанкой, показывающей фокусы за деньги. О болезни капитана Клэр не знал никто — только верный ей судовой доктор.
— Ты не выпускаешь ее, — продолжала шептать старуха словно в полусне, глядя куда сквозь Клэр, словно погрузившись в транс или в странный сон наяву. — Ты сильная; ту душишь и губишь эту великую бурю, а ведь это часть тебя, часть своей силы и жизни… Еще совсем немного, и ты совладаешь с ней, задушишь совсем, но и сама уйдешь вслед за ней.
— Так как же быть?! — вскричала Клэр горячо, подавшись всем телом вперед, и старуха вздрогнула, просыпаясь от своего вещего сна. — Ты не знаешь, как ужасно то, что живет во мне! Это мрак; это тьма, всепожирающее черное ничто!
— Отчего же не знаю, — возразила старуха. — Я видела это. И оно действительно ужасно. Давай поговорим с духами; что они посоветуют? Ну-ка, покажи, что ты принесла для меня?
На старый сосновый стол из кое-как обструганных досок Клэр поставила сундучок, нарядный и тяжелый, и ведьма, приподняв крышку, с удовольствием запустила пальцы в золотые монеты.
— Как звенят, — произнесла она мечтательно. — Как слезы тех, кого ты ограбила и убила. Вижу, тебе не жаль для меня пару ведер их страданий; спасибо!
Клэр смолчала, перенеся и это оскорбление, а старуха, все еще бормоча себе под нос что-то, на красной свече подожгла пучок сухой травы и втянула ноздрями приторный запах дыма.
— Ага, — произнесла она, зачерпнув горстью золотых в сундучке и высыпав их на стол. Монеты раскатились, звеня, и старуха прихлопнула ладонью монету, которая едва не скатилась на пол. — Больше, больше золота! Чем его больше, тем точнее предсказание! Вот оно что! Духи говорят, что ты можешь успокоиться, если…