Теперь она чувствует его нетерпеливую дрожь, чувствует, как напрягаются его мышцы, когда наслаждение готово наступить ослепительной вспышкой. Ей нравится дразнить его, она, посмеиваясь, замедляет свои движения, и он отвечает ей слабым стоном. Клэр продолжает двигаться, насаживаясь на член Дракона, и он нетерпеливо подается вперед, к ней, желая получить еще больше удовольствия.
Его член внутри ее тела становится жестким до боли, и она вскрикивает, когда он, удерживая ее руками, крепко обхватив ее за талию, принуждает ее двигаться сильнее и чаще.
Клэр, дрожа, снова приникает к его телу плотно, терпя все нарастающее наслаждение. Не выдержав вынужденного покоя, он поднимается, усаживается, обнимает девушку, и теперь она смотрит в его глаза — золотые, нечеловеческие, с подрагивающей полоской зрачка. Проникновения его члена в ее лоно становятся все чувствительнее, Клэр стонет, и он целует ее губы, глуша срывающиеся с них звуки. Тесно прижавшись друг к другу, дыша одним дыханием, они, кажется, сливаются воедино, и удовольствие приходит к ним одновременно, сильное и бурное, ослепительно-прекрасное.
Драконы ревностно берегут свои сокровища, будь то золото, или… люди. Это Клэр поняла, когда пришло утро, и она проснулась одна запертой каюте. На сей раз Дракон не оставил ей оружия, даже обломки ножа унес с собой, чтобы она не могла открыть дверь.
В каюте было все, что нужно — какая-то немудреная одежда для нее, больше похожая на прозрачные простыни, вода для умывания, еда на столе, даже немного вина и хрустальные бокалы. Запахнувшись в шелковую простыню, Клэр спрыгнула с постели и на цыпочках пробежала к дверям, приникла к щелке в высохшем дереве.
Клэр толкнулась в двери, налегла всем телом, но, кажется, Дракон исправил вчерашнюю оплошность. Вместо хлипкого замка, разрушенного ее саблей — крепкий толстый засов. Такой не вынесет, не сломает и крепкий мужчина, не то, что девушка. Однако, это не меняет положения вещей; она — трофей, вещь огнедышащего повелителя.
Никто не посмеет тронуть Клэр. Никто никогда не посмеет сказать ей дурного слова — она под защитой Дракона. Но сама она — бесправная пленница для него, запертая в клетке. Он будет приходить, играть, насыщаться ее телом и уходить, оставляя ее тут одну, взаперти?!
Команду свою она не увидела, но зато разглядела кое-что другое: бессовестного Дракона, который, удобно расположившись на палубе, попивал какой-то напиток из фарфоровой чашки с клубящимся на ней белым паром. Он сидел, подставляя довольное лицо солнечным лучам, а две девицы расчесывали его долгие черные волосы, и лица у них у обеих были кислые.