Моих намеков Аркаир упорно слышать не желал и подсовывал мне одно безобразие за другим.
Почему я не занималась ничем другим, раз литература была мне не по вкусу? Ответ прост. Заняться здесь было катастрофически нечем.
Небольшой отдушиной стал зал для тренировок, но не будешь же прыгать и скакать сутки напролет.
Кроме этого оставалось учиться танцам (смысла в этом я не видела, все равно мои усилия никто не увидит и не оценит, а я поклонницей данного времяпрепровождения не являлась), этикету (уж лучше я сама, честное слово, чем со слащавым инструктором) и заниматься своей внешностью (спасибо, мне хватало Алиэ). Наше крыло я исследовала вдоль и поперек еще в первый день условной свободы. Выхода на улицу там не было, да и смотреть особо не на что, у повелителя было куда интереснее.
Вот я и читала.
Владыка тоже заходил, но больше поползновений не делал, не считая ставшего традиционным прощального поцелуя, что настораживало. Причем он каждый раз испытующе смотрел на меня и уходил все более злым и недовольным. Хотя я понятия не имела, что его не устраивает.
Но, несмотря на то, что жизнь понемногу начала устаканиваться, кое-чего мне отчаянно не хватало.
Я хотела выйти отсюда. Хоть ненадолго, хоть во двор, посмотреть на бескрайнее небо, прогуляться по пустыне, пробежаться в свое удовольствие. Сидение в четырех стенах действовало мне на нервы больше всех демонов вместе взятых.
И однажды, когда поздно вечером Аркаир приволок мне очередной шедевр женской литературы, я не выдержала и, скривившись при виде ядовито-розовой обложки, решила осторожненько поднять вопрос прогулки. Регламент не запрещал, в принципе, хотя и имелась куча оговорок.
— Я имею право выйти за пределы замка? — я не намекала напрямую, но Аркаир умел делать верные выводы из услышанного.
— С сопровождением, — отозвался он, внимательно посмотрев на меня.
— Я о том же.
Все-таки намекнула.
Дворецкий безразлично пожал плечами. Я с досадой отвернулась, а в следующий миг меня выдернули из комнаты и потащили по сонному, непривычно тихому дворцу.
Я опешила.
Я не пыталась задавать вопросов, требовать объяснений. Во-первых, бесполезно, во-вторых, чтобы Аркаир ни задумал, его не отговорить, в-третьих, скоро и так все узнаю.
И сама толком не поняла, как мы оказались в огромном холле, окна в котором были забраны тонкими, узкими, идеально подогнанными друг к другу пластинками алого стекла, из-за чего казалось, будто свет лун заливает зал кровью. Ассоциация была не из приятных.
— Словно кровавый дождь идет, — с содроганием пробормотала я.