Фраза прозвучала странно. Получается, ты либо наследница, либо наследодатель.
— Третьего не дано, — эхом отозвалась женщина.
Мне стало совсем жутко.
— Как это не дано? — вступила я в глупый спор. — Тысячи людей никому не оставляют никакого наследства и сами ничего не наследуют!
— Только не здесь… Только не здесь, — зашептала она.
Я решила, что пора закругляться.
— Извините, — сказала я, поднявшись, — было приятно познакомиться, я бы еще с удовольствием посидела, но меня ждут.
Света не выразила никакой реакции. Я одернула куртку и зашагала к выходу.
— Умерла ведь Алла Иванна-то… — раздалось в спину.
Я обернулась.
— Умерла?.. Давно?..
Из-под надвинутого на лицо капюшона Света вперила на меня свои бесцветные глаза.
— Давно уж, лет десять назад.
Я остолбенела.
— Как это, лет десять назад?..
— Щас точно скажу, — принялась она подсчитывать что-то в уме, — как раз ее сын из армии в сентябре вернулся, а в ноябре она умерла. В девяносто втором году.
— Да как же это может быть? — горячо возразила я. — Если Надя снимала у нее комнату в девяносто девятом?..
— Как это не может быть?! — окрысилась наследодатель Света. — Когда все соседи ее хоронили?! Я прекрасно помню, это было в ноябре девяносто второго года. А сын ее еще раньше умер, в девяносто первом.
— Это какой сын умер в девяносто первом? Который в девяносто втором из армии вернулся? — уточнила я. У меня возникло смутное ощущение, что я нахожусь в сумасшедшем доме.
— А какой же еще? — вскинулась Света. — У нее один сын был, Юрка.
Главное, что я вспомнила и этого Юрку — когда изредка заходила к Наде, он орал из зала:
— Эй, девчонки, идите сюда телевизор смотреть, нам с баб Аллой без вас скучно!
Да я его видела на прошлой неделе возле пивной!..
— Похороны у Юрки пышные были… По сорок рублей с каждой квартиры собирали! — вздохнула Света.
Не прощаясь, я кинулась со стадиона прочь.
Мимо аптеки, конфетной фабрики, книжного магазина, башни с часами и супермаркета, забыв про ногу, я бежала так быстро, что только вывески мелькали перед глазами.
Ну и ну! Ну и привел Господь встретиться!..
У остановки я замедлила шаг.
Внезапно мне снова, как утром, как вчера вечером, после мучительного поиска лестницы, нестерпимо захотелось уехать отсюда, вырваться из этого непонятного, мрачного, скорбного места, хоть ненадолго… Может, Оксанка уже приехала от матери? Сейчас я ей позвоню и договорюсь о встрече; посидим в кафе, поболтаем… Сколько сейчас времени?..
Доставая телефон, я вдруг заметила, что сумрак стал быстро сгущаться и наползать со всех сторон; день угасал прямо на глазах, как настольная лампа с регулятором света. В домах начали один за другим вспыхивать окна. Башенные часы громко и внятно пробили восемь.