— А как же ваша маменька? Она же еще спит. Неужто даже не попрощаетесь?
— Я оставлю ей записку, — сказала я. — Главное, ради чего я ехала сюда, мы уже обговорили, дольше оставаться не имеет смыла.
— Можно спросить? — хитро сощурилась лукавая служанка, общающаяся со мной на правах подруги. — Что, графиня Мари приревновала своего слишком юного кавалера к вам?
— А ты что, тоже это заметила? — удивилась я.
— А то как же, — хихикнула проныра, — об этом все уже шушукаются. Ох, госпожа, да тут и слепому все понятно: этот щеголь влюблен в вас по уши и, думаю, маменьку вашу он обхаживает только ради того, чтобы поближе подобраться к вам.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — от досады закусив нижнюю губу, буркнула я. — Все совершенно не так…
— Ах, баронесса, мне ли не знать мужчин. Да когда покойный барон Экберт…
— Молчи.
— Вот только… клянусь вам, если он сегодня же не попросит вашей руки у графини, то я буду не я, и тогда можете плюнуть мне в лицо.
— Вот как? Тогда… тем более следует как можно быстрее уезжать отсюда, я не хочу никаких недоразумений. Вот еще что вздумали.
Наспех собрав свои драгоценности, я передала их Леониде, а потом села у секретера и написала маменьке слезное письмо, прося ее прощения за скоропалительный отъезд — якобы в связи с моим плохим самочувствием.
* * *
И вот, минуя главные ворота, мы проехали мимо живой изгороди, которую приказал устроить мой отец — низенькие кустики жасмина, полыхали ярко-красной листвой, а дальше покатили по темно-серой брусчатке в сторону леса. Утро выдалось с морозцом, и я куталась в подбитый мехом плащ, прислонившись плечом к Леониде. Две няньки сидели напротив нас, одна из них держала на руках моего мальчика, беззаботно играющего деревянной лошадкой, сделанной, как и все игрушки, искусным мастеровым из деревни Веселково.
"А не это ли Веселково, откуда мой покойный муж брал для утехи себе девиц?" — задумалась я, удивляясь тому, что как-то позабыла о разговоре с маменькой и ни разу не расспросила барона Экберта — правда ли то, что у него есть особенная деревня.
— Послушай, Леонида, — толкнула я служанку, — вот что хочу тебя спросить.
— А? Что?.. — словно очнулась та, наверное, успев, задремать.
— Говорю, как там деревня Веселково?
— Хорошо, госпожа баронесса, — встрепенулась Леня, — управляющий не докладывал ни о чем плохом. Женщины рукодельничают, мужчины исправно поставляют мебель, железные изделия и украшения… Торговля идет удачно, так что… А отчего вы полюбопытствовали?
— А ты сама-то откуда? — спросила я.
— Оттуда же, из деревеньки этой.