— Может быть, вам необходим массаж?
— Думаю, да…
— Эй, Катарина, — громко позвала камеристка, и в комнату тут же вбежала грузная и дородная женщина, пышущая здоровьем.
— Ты из Веселково? — неизвестно зачем спросила ее я.
— Да, госпожа баронесса, оттуда…
— А сколько тебе лет, Катя?
— Сорок два…
— И ты была любовницей моего покойного мужа?
— Была, — ни мало не смущаясь, глядя прямо мне в глаза ответила служанка.
— И что, тебе было хорошо в постели с бароном Экбертом?
— О да, — ухмыльнулась та, а ее бесстыжие губы распылись в довольно-таки слащавой улыбке, — покойный господин барон умели удовлетворить женщину…
— Да что ты говоришь, — возмутилась я. — Я же его жена, а ты…
— А что тут такого? — хмыкнула Катарина. — Это все природа, против нее не попрешь. И вот теперь, когда нашего благодетеля нет больше в живых… эх, тяжело-то как без мужика…
— Ты что же, не замужем?
— Нет. Как и вы, я вдова, — вздохнула черноволосая и черноглазая все еще красавица, румяная и полная, словно налитая ягода. Запустив руки в теплый отвар, в котором я лежала, женщина принялась умело разминать мои мышцы, отыскивая и нажимая невидимые мне зажимы. — И вам, вижу, тоже приходится несладко, вот как напряжены.
— Да, что-то со мной не то, — отдавшись в ее руки, я попробовала расслабиться.
— Вам-то что, госпожа, — "Ох и распустила же я своих служанок, что они позволяют со мной так фамильярничать", — вы вот скоро снова выйдете замуж, и будет у вас мужчина, сразу станет легче, поверьте мне, — все щебетала массажистка, — а я? Так и придется сгинуть в нестерпимых муках, потому как новый хозяин слишком для меня молод, и даже не взглянет в мою сторону, не то что позвать в постель…
— И много же ты позволяешь себе, Катарина, — постанывая от ее энергичных растираний и шлепков, сказала я. — Что, и вправду тебе так плохо быть одной?
— А то вы меня не понимаете? Сами ведь женщина.
— Тогда… Если хочешь, найди себе кого-то и выходи замуж.
— Кого найти? Все нормальные мужики давно женаты, а те, что холостые — или пьют по-черному, или больные все.
— А как же Филип? — отозвалась из своего угла Леонида. — Он на тебя, Кати, глаз давненько положил, только вот ты сама от него нос воротишь.
— Филип? — хмыкнула служанка и неожиданно так крепко стиснула мое колено, что я даже вскрикнула. — Да у него же пятеро детей, к тому же… он намного ниже меня росточком, не дотянется, куда надо.
— Ах ты бессовестная, — я легонько ляпнула ее по лицу мокрой ладошкой.
— Ой, простите… — виновато хлопая глазами, побагровела и так красная служанка. — Просто…