— Как обнять?
— Нежно Влас, но в то же время крепко, сможешь? — видя смятение во взгляде мага, я не смогла сдержать на губах улыбки.
— Изволите шутить?
— Да какие уж тут шутки.
Пришлось самой брать руки Власа и класть их себе на талию.
— Крепче держи. — Я все еще улыбалась, когда брала ладони Кирима в свои.
Резкая боль пронзила тело и скрутила внутренности с такой силой, что я, упав на стол, увидела черные круги перед глазами.
— Лана, — Влас меня дернул, прижимая к себе, и мне от этого резкого движения стало только хуже.
— Не дергай, — простонала, опираясь о стол, и чувствуя, как по щеке побежали слезы. Так паршиво я себя еще никогда не чувствовала. Казалось, что все тело огнем горит, а внутренности вывернуты наизнанку.
"Я здорова и у меня ничего не болит", — попробовала внушить себе и как только я это мысленно произнесла, боль отступила. Я ее больше не чувствовала.
— Уф, — выдохнула тяжело.
— Лана, может тебя на воздух вынести?
— Не надо, — ответила Алангриэлю. — Мне уже лучше. Влас ты уже можешь меня отпустить.
— И не подумаю, — отозвался он, и я почувствовала, как на моей талии сильнее сжимаются его руки. — Я не уверен в том, что вы способны самостоятельно держаться на ногах.
— Ты знаешь, я тоже не уверена, поэтому согласна на то, чтобы ты проводил меня до ближайшей кровати. — Озвучив просьбу, я никак не предполагала того, что Влас надумает донести меня до кровати на руках.
— Лана, тебе очень больно? — Вилангриэль, уселся на кровать рядом со мной, в то время как остальные стояли. В глазах ребенка тревога и беспокойство.
— Со мной уже все в порядке, — поспешила я его заверить.
— Тогда почему ты плачешь? — подняв руку, Вилангриэль стер с моей щеки слезинку.
— Вначале было больно, а потом прошло.
— Мы немедленно отправляемся домой, — голосом Алангриэля можно было воду замораживать.
— Не надо домой, в этот раз я даже сознание не потеряла, так что еще немного практики и я вообще боль чувствовать перестану, — я слегка улыбнулась глядя на хмурого Алангриэля.
— Еще немного и… — в фиолетовых глазах родителя плескалась ярость.
— Не сердись, — попыталась я его успокоить. — Со мной действительно уже все хорошо.
— Надолго ли? — проскрежетал он. На этот вопрос ответа не было, поэтому мне оставалось лишь пожать плечами.
— Госпожа, — Кирим протиснулся сквозь взрослых. — Госпожа я благодарю вас.
Мальчик стоял на ногах, а его глаза светились счастьем.
— У тебя нигде ничего не болит? — на всякий случай спросила у него.
— Нет, — мальчуган покачал головой.
— В таком случае пообещай мне, что постараешься завтра утром привести ко мне свою маму.