Княжество Сорем, 62 год
Звон дверного молоточка раздался, когда Ян отошел от калитки на пятнадцать шагов. На дорожку выбежала молоденькая служанка. Кокетливое новое платье, радостная улыбка. Заметив гостя, девушка остановилась и низко поклонилась, как всегда, при их встрече. Больше в этом доме она так никого не привечала, хоть и одевался Ян проще своих братьев. Роскоши ему и в церемониальных одеяниях хватало, а здесь — он обычный купец, друг семьи, проездом забегающий в гости.
— Добрый вечер, господин.
— Здравствуй, Глаша. Выручай. Когда только куртка успела порваться?
Князь впихнул опешившей служанке кожаную куртку, которую прежде нес в руках. Еще мгновение назад крепкое и добротное изделие порвалось по швам. Словно в один миг сгнили нитки, а впрочем, так и было. Следом за одеждой в ладонь девушки перекочевала серебряная монета. Она примирила Глашу с потерей вечернего свидания. Торопливо извинившись перед мнущимся около калитки женихом, служанка убежала в дом за нитками.
Ведомая внутренним чутьем, Мария вышла на крыльцо. Ее лицо озарила счастливая улыбка. А ведь, подумать только, сколько лет она ждала и боялась. А вдруг сын никогда не придет, не поймет, не простит? Зачем ему возвращаться к предавшей матери? Будто у наследника огромной страны иных забот нет? Не вернется, как же. Вдову до сих пор поражало, как сумел князь так воспитать ее сына. Ни к кому из своих детей она не привила такого глубокого уважения и почтения к женщине, к матери. Пожалуй, даже не знала, что подобное отношение возможно и… важно.
— Матушка, — низко поклонился Ян.
Поцеловал руку.
Она крепко обняла и спросила, кивнув в сторону дома:
— Что случилось?
— Не нужно Глаше сегодня никуда идти. Если с курткой моей быстро управится — займи ее еще чем-нибудь, и оставь ночевать.
— Хорошо, — согласилась Мария, не задавая лишних вопросов.
Они прошли на открытую веранду, под сень цветущего жасмина. Князь любил этот аромат, и дом любил. Маленький, но такой уютный, что когда мать отказалась от покупки чего-то лучшего, Ян не стал настаивать.
Вдова принесла поднос с чаем. Разлила в большие чашки. С их первой встречи в ее волосах не добавилось ни одного седого волоса. Старость отступила, не смея трогать то, что ревностно оберегал князь. Из травы на миг взметнулся хвост с острым жалом, и тут же исчез. О своих верных стражах, присматривающих за семьей, Ян предпочел не сообщать.
Мария глотнула чаю и решилась:
— Жениться бы тебе.
Ее давно этот вопрос беспокоил, да все поговорить боялась.
Сын грустно улыбнулся и сказал, не в укор, так, напомнил: