Последние песчинки из верхней колбы просочились сквозь горловину, и часы вновь перевернулись. Несколько ударов сердца Алиса простояла неподвижно, а потом закружилась по комнате. Взлетели юбки, заскользили по воздуху еще влажные пряди волос… Счастье оказалось таким огромным, невероятным, что удерживать его в себе стало просто невозможно, да и не нужно. Десять лет. Она продержалась десять лет, и сегодня прежнее солнце погасло, однако новая звезда заняла свое законное место. Нужно подождать еще две недели, но даже если этого времени она раздобыть не сможет, мир все равно будет жить. Ее мир. Называть его по-другому после стольких лет: тревожных, изнурительных, непредсказуемых — девушка не могла.
Стук в дверь заставил остановиться, но никак не повлиял ни на блеск глаз, ни на улыбку, спрятать которую Алиса не смогла бы, даже если б очень-очень захотела.
На мгновение Ян застыл на пороге. Женщина в комнате ослепляла. Стало неважно, что платье на размер больше и сидит как попало, а брови уродливо выщипаны… Алиса сияла тем внутренним светом, что преобразовал неказистые черты лица, сжег лежащий на ее плечах неподъемный груз. Исчез потрепанный чепец, выпустив на свободу вихри великолепных медных волос. И как только она умудрялась прежде прятать такое чудо?
А еще Алиса улыбалась. Так искренне и открыто, как прежде ни одна женщина не приветствовала князя Акарама. Именно ему, правителю темных земель, предназначался взгляд полный теплоты, восхищения и безграничной благодарности. Нужно обладать поистине стальным сердцем, чтоб удержаться от искушения прикоснуться к этому свету, хоть на мгновение.
Ян устремился вперед, как мотылек, летящий на зов пламени. Не правитель шагнул в покои — обычный человек, уставший месить пыль бесконечных дорог.
— Поцелуй меня, — попросил он тихо. Чудеса невозможно украсть, их можно лишь подарить. — Только один поцелуй, ничего большего.
Улыбка сползла с ее лица, взор погас, будто в яркий костер щедро плеснули воды. Однако не успела душа Яна наполниться горечью, неуместной, но неизбежной, как девушка тихо сказала:
— Болезнь номер девять. Простите.
Опустила голову, разглядывая доски. И не заметила, как светло улыбается князь.
— Скольким ты это говорила? — спросил он весело. Голос царапнул по сердцу незаслуженной обидой, заставляя оторваться от созерцания пола. — Скольким ты это говорила, прежде чем изуродовать лицо и спрятаться в облике серой мышки?
— Многим, — вяло выдавила Алиса. И тут же отвесила себе мысленную затрещину.
Где-то далеко-далеко дышит и живет огромная планета, а то, что она всю жизнь будет без пары — мелочь. Девять хворей не носят имен — лишь номера. Безымянное не имеет силы. Как же. Из самого страшного из существующих в природе списков, Алисе достался наиболее безобидный номер. Ее присутствие не убивало за одну ночь целые города, не сводило с ума от непродолжительного зрительного контакта… Она "всего лишь" не могла родить ребенка. Для носителей неизлечимой заразы с девятым номером на любую близость, в том числе поцелуи, налагался запрет. Несложная формула: мужчина, женщина, желание — и кровь мгновенно меняла состав, передавая партнеру бесплодность. Без этих трех факторов Алиса оставалась самой обычной жительницей княжества, не имела препятствий в выборе работы и не требовала изоляции. Выполнение девушкой необходимых ограничений никто не контролировал. Некоторые из принятых в Тарине порядков вызывали лишь недоумение.