— Девяти мужчинам так точно, — отметил Ян и перешел к пояснениям. — С течением веков люди забыли: девятый номер — не болезнь, а проклятие. Снять его можно лишь отказав девять раз подряд, не утаив причины. Ты здорова, уже несколько лет абсолютно здорова.
Такую дикую смесью облегчения и благодарности на Яна никогда прежде не выплескивали. Да что там, повелитель Акарама и не подозревал, что подобное возможно. А дальше стало не до анализа, удивления или раздумий.
Они вдруг оказались рядом, и все дальнейшее показалось удивительно правильным. И нежное прикосновение губ, быстро сменившееся ненасытной жадностью, и пальцы, запутавшиеся в волосах, и объятия, отгораживающие от всего мира. Надежные, крепкие, желанные.
Она не ведала, как восхитительно доверчиво прижаться к груди, забыв, что обнимает не простой мужчина, а сиятельный князь. Что ему без надобности девочка, лишенная титула, да что там титула, у нее даже вещей нет.
Он не знал, что иногда не только правильно, а жизненно необходимо забыться и перебирать шелковые пряди, касаясь их невесомыми поцелуями. И до поры до времени гнать неизбежное знание — это сказка лишь на одну короткую ночь. Завтра они отправятся в Акарам, и все волшебство испарится. Сколько Алиса там пробудет: час, сутки, неделю? Дико хочется отбросить заветы, привитые отцом. Перечеркнуть выработанные годами правила, и сказать, что из княжества обратной дороги нет. Он ведь обладает таким правом, вот только после всего, что подарила Алиса это подло. А уж подлецом Ян никогда не был, как бы все восемь княжеств ни твердили иное. Нужно провести черту, разрубить этот узел, пока не стало слишком поздно.
Многое дано знать владыке темных земель, но истина: поздно стало с момента, как он вошел в комнату, — осталась сокрытой.
— Я должен увести тебя из Тарина, но нигде не говорится, что ты не можешь вернуться. Когда захочешь, я отвезу тебя в любую страну. В Акараме нет и не будет рабства. Ты свободна, Алиса, и можешь сама распоряжаться своей жизнью.
"Вот и все. Лети, девочка".
— Спасибо.
Как же все-таки невероятна ее улыбка — будто вспышка сверхновой звезды. Быстрый взмах ресниц — тщетная попытка скрыть заблестевшие в уголках глаз слезы… Как, оказывается, удивительно дарить подарки.
Яну, впервые за много лет, захотелось задержаться в Тарине больше запланированного времени. Но все, что он себе позволил — в последний раз прикоснулся к безумно манящим губам и вышел, затворив двери.
* * *
Колдовская тропа петляла, кружилась замысловатыми спиралями, но, несмотря на все выкрутасы, через три часа вывела за границы Тарина. Подумать только, а ведь обычными дорогами две недели добираться. Пятеро стражей — княжеская свита, молча поклонились, и в тот же миг исчезли, оставив Яна и его гостью наедине.