Вот и сейчас Джаспер, который внушал доверие и необъяснимым образом располагал к себе, просил раскрыть ему секрет. Слугам и поверенным отец представлялся магом общей практики и лекарем. Стоит ли прикрыться подобными умениями? Или вовсе утаить наличие, пусть жалких, но все же осколков магической силы?
— Значит, не сознаетесь?
— Мне не в чем сознаваться, ваша светлость. Я была бы счастлива предоставить вам ответы, которые вы так ищете. Но моя невежественность позволяет лишь предположить, что мне несказанно повезло оказаться рядом с источником той силы, которую вы почувствовали.
При этом невинный взгляд, искренняя улыбка и самая капелька солнечного тепла, чтобы умягчить сердце собеседника. Я прибегала к этому трюку каждый раз, когда требовалось уговорить кредиторов отложить на несколько дней или недель дату очередного платежа по налогам или долговым обязательствам отца, и каждый раз срабатывало. Вот только господин Ренар, вместо ответной улыбки, сжал зубы и кулаки.
— Берегись магов холода, Лайнэ… они приведут к твоей гибели…
В памяти вспыхнуло воспоминание о событии, которого не было. Я явственно слышала голос отца, который не спутаю ни с чьим, однако также явственно помнила: он никогда не говорил подобного. Могло ли воспоминание быть фантомом?
— Графиня с тайнами в служанках брата короля… Есть в этом тонкая ирония, не находите? — внутри мужчины что-то изменилось. Легкость и веселость бесследно исчезли, уступив место подозрительности и настороженности.
— Мне сложно иронизировать на эту тему, прошу меня извинить.
— Слишком много извинений для дамы вашего положения.
— В чем вы меня подозреваете, герцог? С радостью развею ваши сомнения по поводу своей благонадежности…
— Ваша благонадежность…
— Джаспер, — недовольно воскликнула тетушка Мариша, раскрыв двери. — Да что же это за наказание? Ты хуже Рысика. Только отвернешься, а он уже утку со стола стащит.
— Все утки целы, слово дворянина. И сравнение с твоим пушистым любимцем мне, несомненно, льстит. Мариша, но…
— Но нечего господину делать в комнате незамужней девушки, которая, к тому же, не одета.
— На ней меховой полушубок и… — Джаспер, вернув непринужденность и прежнее веселье, окинул меня плутоватым взглядом, в поисках того самого "и". — И платье из одеяла.
— А ну брысь отсюда, плут, — притопнула женщина и шутливо пригрозила мужчине кулаком.
Выходя из комнаты, он посмотрел в мою сторону. Казалось, аквамариновые глаза сверкнули, на что кожа мгновенно отреагировала мурашками, а огонек тепла, созданный в груди, был сметен ледяной волной. Еще долгое время после его ухода я ощущала ледяной осколок в груди, который таял слишком медленно, ворочаясь и принося боль.