— Смотрю, познакомились с моим дядюшкой поближе?
Бросила взволнованный взгляд на ледяного истукана.
— Не переживайте. Снежный элементаль, — маг пощелкал пальцами прямо перед лицом странного человека и стукнул того по носу. — Активируется волей хозяина…
Это многое объяснило.
— Знакомство не доставило мне удовольствия. И это взаимное чувство.
— Мое предложение в силе, — он беспечно пожал плечами. — Буду вам рад в любое время.
— Никогда подойдет? — ехидно улыбнулась я.
— Колючка, — герцог подарил ответную улыбку. — И кто из нас маг холода?
Когда Джаспер скрылся в кабинете хозяина поместья, я вновь вернула душевный покой. Сложно приноровиться к жизни в новых условиях. Разумеется, наша семья путешествовала, ездила в гости, однажды мы месяц жили в доме герцога Лирийского, родственника батюшки, но от меня никогда не требовалось умение приспосабливаться к ситуации. Если что-то не устраивало, всегда можно было запереться в своей комнате. В Ренар Холле у меня такой возможности нет, а потому придется учиться и работать над собой.
— Значит, элементаль, — задумалась я, рассматривая белого человека. Он резко повернул голову в мою сторону, от чего я вздрогнула, отскочила назад и едва успела ухватить скользнувшую со столика старинную вазу. Холодно улыбнувшись, элементаль принял прежний вид.
Ну и шутки у господ. Сердце едва из груди не выскочило. Я поставила вазу и спешными шагами двинулась обратно в столовую.
Понять, что иду не туда, удалось не сразу. Все коридоры замка казались одинаковыми: аквамариновые, бирюзовые, халцедоновые, сапфировые или турмалиновые — все они сверкали при тусклом свете ледяных кристаллов загадочным снежным блеском, будоражащим душу, создающим атмосферу сказочного таинственного лабиринта. Именно лабиринтом, в итоге, и оказались. Через полушку беспорядочного блуждания я окончательно поняла, что заблудилась и решила осмотреться, в надежде, что за какой-нибудь из дверей окажутся люди. Я постучала в пять или шесть… Одинаково белые, словно созданные из снега, они отозвались молчанием, и лишь за одной послышался голос. Точнее, детский плач.
— Кто там? — сердце взволнованно замерло, а затем пустилось в кадриль. Я знаю такой плач, знаю, поскольку нянчилась с братьями и сестренкой. Так плачут дети, у которых что-то болит. Которым плохо и отчаянно требуется помощь взрослых. — Откройте, — потребовала я и постучала сильнее.
Увы, никто не открывал. Детский плач усиливался и, сквозь него я слышала едва различимое "мама", "мамочка". Щеки опалило огнем, а по рукам прошлись мурашки. Ну нет, я не позволю малышке обкричаться и умереть от страха в этом проклятом богиней месте.