Отошла от двери и осмотрелась, но ничего полезного не нашла. Кричать тоже бессмысленно, пока блуждала — не встретила ни единой живой души. К тому же, будь кто поблизости, наверняка пришли бы на детский плач. Не оставалось ничего иного, как понадеяться на свою силу. Сможет ли она отворить запертую дверь? Если да, то как? Ведь я понятия не имела, что подвластно магам солнца…
Прильнула к двери всем телом, положила ладошки на холодное белое дерево и закрыла глаза, представив, как энергия выходит из кончиков пальцев, стремится к дверному замку и…
— Что ты здесь делаешь? — неожиданный возглас заставил вздрогнуть и шарахнуться от двери.
Я в страхе уставилась на незнакомку и растерянно моргала. Бледная, словно снежный элементаль, с забранными в пучок черными волосами поверх которых аккуратный кружевной чепчик, в пышном платье, шелк которого отливал жемчужным перламутром, она смотрела на меня строго и с укором. Судя по солидному возрасту, взгляд практиковался долго и действовал безотказно.
Очнувшись от мимолетного замешательства, я повысила голос:
— Слава богине. Скорее, отоприте эту дверь.
— Абсолютно исключено, — женщина скрестила на животе худые руки с длинными тонкими пальцами и сдвинула брови, демонстрируя, что даже не шелохнется.
— Но… там же…
— Ты видишь цвет стен? — в голосе едва уловимое раздражение, однако, судя по всему, эмоция была не подобающей статусу и скрывалась неумело.
— Да, белые. Но какое это имеет…
— Жемчужные, — перебила она, не сумев-таки сохранить самообладание.
— Хорошо, пусть жемчужные. Отоприте двери, там…
— А что значат стены из жемчуга? — тон стал назидательным.
Я каким-то чудом подавила желание закатить глаза. Там, за дверью, ребенок разрывается от плача, а ей вздумалось обсуждать цвет стен и их значение? Дитя, как минимум, накричит себе грыжу или сорвет голос.
— Невероятную расточительность хозяина? — иного объяснения у меня не было.
— Запретную зону, — дернув плечами и легонько притопнув, просветила незнакомка. — Чужакам здесь находиться не положено.
— Разве сейчас это имеет значение? Там…
За один взмах ресниц странная женщина оказалась прямо возле меня. Я в испуге отшатнулась. Холод стены, коснувшейся лопаток, не остужал волнение, а напротив, подпитывал его.
— Теплая, — взяв меня за подбородок двумя пальцами, прикосновения которых я, почему-то, не почувствовала, незнакомка всматривалась в мое лицо и повторила: — теплая… Как покойный господин Ренар…
Только я хотела возмутиться неприличной близости наших лиц и сравнения с покойником, как пол подо мной провалился. С неподобающим визгом, отчаянно хватаясь руками за воздух, я полетела вниз и плюхнулась в объятия чего-то мягкого.