«Глава первая, – прочитал Эвинг. – Ранний период экспансии».
– Ну что ж, начнем! – подбодрил он самого себя и принялся читать.
«Можно с уверенностью сказать, что эра межзвездного освоения началась в 2560 году, когда усовершенствование искривляющего пространство привода сделало возможным…» Дверь снова тихо зазвенела. Эвинг недовольно оторвался от экрана. Он не ждал посетителей и ни о чем не просил персонал гостиницы.
– Кто там?
– Мистер Эвинг, – раздался знакомый голос, – можно войти? Мне хотелось бы поговорить с вами. Мы уже встречались сегодня в здании космопорта.
Эвинг узнал голос. Он принадлежал безухому землянину в бирюзовом хитоне, который посмеялся над Эвингом в космопорте. «Что ему нужно от меня?» – удивился Эвинг.
– Хорошо, – громко сказал он. – Заходите!
Дверь повиновалась этому распоряжению.
Это был худой, болезненный и хрупкий на вид мужчина. Эвингу даже показалось, что хороший порыв ветра мог бы разнести его на множество кусочков. Он был ростом не более полутора метров, бледный, с восковой кожей, большими серьезными глазами и тонкими безвольными губами. Свод его черепа был совсем лысым и слегка лоснился. В его кожу на руках и ногах были имплантированы бриллиантовые кулоны, покачивающиеся при каждом его движении.
Землянин с изысканной чопорностью пересек комнату и подошел к Эвингу.
– Надеюсь, я не потревожил вашего уединения, – произнес он полушепотом.
– Вовсе нет! Может быть, вы присядете, – предложил Эвинг, пытаясь унять свое раздражение.
– Я предпочел бы постоять, – ответил землянин. – Таков наш обычай.
– Как вам будет угодно.
Глядя на этого нелепого землянина, Эвинг вместе с любопытством испытывал и глубокое отвращение. На Корвине всякий, кто облачился бы в такой клоунский наряд, подвергся бы язвительным насмешкам.
Землянин натянуто улыбнулся.
– Меня зовут Сколар Майрак, – сказал он. – А вы Бэрд Эвинг с планеты-колонии Корвин, не так ли?
– Правильно, – кивнул Эвинг.
– Мне очень повезло, что я повстречался с вами в здании космопорта сегодня днем. По-видимому, первое впечатление, которое я произвел на вас, было неважным. Наверное, я показался вам легкомысленным. Я хотел бы попросить у вас прощения за это, колонист Эвинг. Я должен был сделать это еще там, в здании космопорта, но мне помешал этот орангутанг c Сириуса, который завладел вашим вниманием прежде, чем я смог заговорить.
К своему удивлению, Эвинг заметил, что землянин говорит без всякого акцента, который, как ему показалось раньше, был характерен для жителей Земли. Но что, однако, нужно этому фатоватому коротышке?