Шаати встала в центре свободного пространства, возвела руки кверху и гортанно запела. Затем пение резко оборвалось, и девушка, взяв заранее приготовленный уголек, стала быстро чертить. Почти закончив рисовать пентаграмму, она запела опять. Пение закончилось, и в склепе резко похолодало. По углам сгустились тени.
— Быстро ко мне, и не мешать, чтобы ни происходило, — распорядилась дроу и, после того, как мужчины зашли в пентаграмму, завершила рисунок.
Несколько минут ничего не происходило, но вот над одним из саркофагов затрепетало белесое марево, преобразившееся в прозрачную фигуру. Затем то же самое появилось над вторым, третьим. Вскоре вокруг пентаграммы кружили восемнадцать духов.
— Неупокоенные, — произнесла Шаати. Было непонятно, чего больше в ее словах — негодования или облегчения.
— Мы не можем покинуть этот мир, пока не разорвана привязка, — простонала одна из фигур.
— Я здесь для того, чтобы помочь вам, — объявила некромантка.
— Уйдем в вечность.
— Исчезнем.
— Наконец, обретем покой.
— Но тогда и муж наш любимый последует за нами.
— Вот и воссоединишься.
Каждая из кружащих вокруг пентаграммы духов бормотала свое.
— А ну, все замолчите, — Шаати держала в протянутой руке шар чистого света.
— Свет, солнечный свет. Убери его, или отпусти нас.
— Сейчас вы будете делать то, что я вам прикажу, иначе этот свет сожжет ваш склеп и ваши останки к демонам.
— Куда же нам возвращаться?
— Отпусти нас.
— Погаси огонь.
— Освободи нас.
— Молчать, я сказала. Встали в ряд, и по одной подходите ко мне, — кажется, лицо дроу еще больше потемнело.
Первой к пентаграмме подлетела самая прозрачная фигура. Она неподвижно замерла перед некроманткой и покорно позволила совершить над собой обряд, в конце которого, испустив протяжный стон, исчезла. За ней последовали другие. Большинство — с готовностью, некоторые — обреченно. И только самая последняя пыталась скрыться под крышкой саркофага.
— Мой любимый муж, он умрет. Я должна остаться и поддержать в нем жизнь.
— Для того чтобы жить, он забрал твою жизнь, — выкрикнула Шаати.
— Что моя жизнь, когда будет жить Он.
— Только так ты сможешь быть вместе с ним. Всегда. Иди ко мне, — голос дроу был страшен.
Последняя неупокоенная душа, сопротивляясь, двигалась к пентаграмме. Шаати в последний раз провела обряд, и последняя из душ, украденных Корресом Гайтародом, обрела покой. У дроу еще хватило сил стереть пентаграмму, а потом она без сил упала на руки товарищам.
— Тяжелая. Как же тебя Най таскает? — кряхтел Гортез, ожидая, когда Тедор откроет дверь.
— Тренируйся. Как я догадываюсь, оборотницы тоже далеко не мотыльки, — вампир первый вышел наружу.