Как бороться с подобными настроениями, Ани едва не с детства знала. Женщины в семействе Сатор-Лангеров были хоть и странными, но мудрыми, воспитали «девочку» правильно. Потому из дома, конечно, Анет слиняла и лекарство приняла верное, в правильных дозах.
Еще полдень не наступил, а новое платье — светлое, летящее, очень летнее и легкомысленное — оказалось не только купленным, но даже и надетым. К нему приобретены совершенно очаровательные туфельки и шляпка, в которой Ани напоминала себе романтичную институтку, а потому нравилась. Кофе с целой горой сливок был все-таки выпит, да не где-нибудь, а в самом настоящем эльфийском кафе. Только вот хорошее расположение духа возвращаться упорно не желало.
Да еще проклятые газеты будто преследовали. И почтенный господин за соседним столиком ту самую статью читал, словно специально лист согнув, чтобы Анет не ошиблась: ту самую. И парочка девиц, продефилировавшая мимо Сатор, щебетали что-то про свадьбу Вароса. И у благообразной старушки из сумочки лист с уже до оскомины узнаваемой картинкой торчал. Что уж говорить о мальчишке, продававшем на углу газеты. Он едва голос не сорвал, завывая о «сенсации». Как же! Центральный нападающий «Золотых Драконов», самый завидный жених столицы женится!
Тут даже самые свежие сливки кислыми покажутся.
— Ты чего кислая какая?
Голос, будто прозвучавший в ответ на ее, Анет, мысли, раздался откуда-то сверху, а кто говорит, Сатор разглядеть не могла — чересчур широкие поля очаровательной шляпки не давали. Как не выворачивала шею, а пыталась она это делать, понятно, не слишком активно, увидеть Ани удалось лишь мятые льняные брюки, не очень чистые мужские туфли и полы расстегнутого пиджака. Для точного опознания говорившего этого было маловато.
— В лавках тряпки закончились или эльфийских шелков не завезли? — поинтересовался все тот же смутно знакомый голос.
А брюки согнулись в коленях… В смысле, ноги под брюками согнулись в коленях… Так или иначе, а перед Сатор предстала пиратская физиономия доктора Нелдера, без всякого приглашения усевшегося за столик. И — конечно же, конечно! — первым делом на этот самый столик Кайрен шлепнул газету проклятым портретом счастливой пары вверх.
— Гоблинские, — буркнула Ани, независимо помешивая ложечкой лужицу, оставшуюся от кофе и сливок на дне чашки.
— Не понял, — честно признался Нелдер.
— Самый дорогой шелк делают гоблины, а не эльфы, — пояснила Ани неохотно.
— Не знал. Век живи — век учись, — доктор, закинув ногу на ногу, развалясь в кресле, как у себя дома, открыл папочку с меню и длинно присвистнул. — Ну и цены тут!