Бабушка про них с отцом говорила: «Бойся гнева человека, гневающегося раз в год».
— Ладно, извини, — буркнул Нелдер, прочесав пятерней шевелюру, — погорячился. Но ты тоже не права. Пойми, Бараш, всему ведь учиться нужно. Умные люди на чужих ошибках учатся, а не как ты. В жизнь других вмешиваться — это полный… Не стоит, в общем. Потом ведь рота не разгребет, что ты наворотишь. Да и диплом из тебя врача не сделает.
— Хорошая вещь самокритика, — пробормотала Анет, по-прежнему таращась в стену.
— Это здесь при чем? — снова набычился Кайрен.
— Ну как же? — изумилась Сатор. — Либо ты тоже идиот, либо никогда ошибок не делал. Ведь умные только на чужих учатся.
— Да я не об этом говорю!
— А я понимаю, — покивала Анет. — Спасибо за науку, я обязательно учту ваше мнение, доктор Нелдер.
— Бараш! — рявкнул тот самый доктор.
Правда, рявкал он в закрытую дверь, потому как Ани из квартиры уже успела выйти.
* * *
Визиту своего бывшего интерна Кассел совершенно не удивилась, ну или просто вида не подала. Когда Ани шла от калитки к домику — чистенькому, в деревянных кружевцах, чем-то неуловимо напоминающему игрушечный и, на взгляд Сатор, Дире совсем неподходящему — доктор как раз на крылечко выскочила, размахивая корзинкой. Заметив Ани, она кивнула, торопливо буркнула: «Привет!» — и махнула рукой, вроде бы за собой зовя. Сама же, подхватив подол, помчалась за угол.
То ли Ани опешила от неожиданности, то ли сработал принцип, вбитый за время интернатуры: «Если доктор бежит, надо нестись за ним» — только Сатор моментально взбодрилась и на самом деле бросилась следом. А в крохотном садике, если, конечно, так можно назвать три яблони и заросли крыжовника, происходило что-то странное: там басом, обиженно и довольно зло трубил слоненок. Взрослому животному надсадный рев принадлежать никак не мог, тональность не та, но детеныш выкладывался в полную силу, выводя рулады с чувством, а, главное, громко. Соседи его старания наверняка оценили.
— Тиран! — с чувством сообщила Кассел плетеной детской коляске, раскачивающейся, будто лодка в шторм. — Деспот! А ужин Марту кто готовить будет, леди Ночь? — Слоненок еще разок гуднул и задумчиво притих. — Раньше ты, конечно, об этом подумать не мог. Я сколько раз говорила: голова тебе дадена не только для того, чтобы в нее есть, — выговаривала Дира, выкладывая из корзинки на дощатый не слишком ловко сколоченный стол пеленки, баночки, бутылку с соской. — Ты личность или желудок с кишечником? — Из коляски не слишком уверенно гукнули, видимо, соглашаясь, что оно все же личность. — Ну так и не поддавайся физиологии, развивайся духовно!