— Такого монстра как я, даже печенью не полюбят! — и до чего отчаяния много в голосе том прозвучало, Степка аж вздрогнула.
— Так и шо? Снимаешься с женихов? — с тревогой прокаркала старуха.
— Снимаюсь! — горько, но решительно ответил, как видимо бывший жених.
— Ой дурак, ой дурак!
«Не надейся на авось»
И тут Степаниду окатили холодной водой. Она вскрикнула и очнулась. Села посреди дедовой кухни, по сторонам смотрит, понять ничего не может. Откуда вода, что за голоса? И потом как расплачется!
— Ты чего, хозяюшка? Болит где? — голос Лукерьи звучал испуганно.
— М-меня… жених… бросил! — всхлипнула Степанида.
— Шо? Кахда? Быть такого не могёт! — опешила Лукерья, а кажется, Крапивка погладила по мокрым волосам.
Степанида всхлипывая, рассказала им то, что слышала. Пока рассказывала, в себя пришла окончательно, слезы вытерла, и говорит:
— Не поняла, а чего я на полу и мокрая?
— Так ты ж в беспамятство упала! Перепужались мы!
— Да? Странно, я ни разу в жизни обморок не падала!
— Здается мне, ведаю я что стряслось… — прошептала Лукерья, — поди переоблачись, а то застудишься и покумекаем…
— И во что ты мне предлагаешь переодеться? — ехидно спросила Степанида, — Егорыч слопал мой гардеробчик!
— Простите, барышня! — завел свой шарманку Егорыч.
— Да ладно тебе, Егорыч, я не злюсь! Просто констатирую!
— Та не беда! В дедовой опочивальне в сундуке одёжа Евдотьи Ильиничны! Подбери упаковочку!
— Спасибо тебе в тряпочку! — отвесила Степанида поклон, но покорно пошла в опочивальню.
Открыла сундук и одну за одной стала вытягивать вещички. Вытягивала и ржала, за бока хваталась, представляя себя в этих прикидиках.
— Лу-лукерья… если я такое но-сить буду… ты меня замуж… никогда не выдашь…
— Чавой эта?
— Да ты погляди только!
И Степанида показала самое нарядное платье, что там нашлось. Яркое, цветастое, из какой-то хрустящей ткани. Рукава колокольчиком, ворот на пуговках под самое горло, длиной до пят, солнце-клеш от талии, но не это самое смешное. Размером оно было раз эдак на пять больше за Степкин. Хотя и сама она была женщина видная, высокая да в кости широкая… ну и еще кое-где…
— М-да… Евдотья Ильинична заметнее тебя была… Эх, кака краса утопла… Ладно, халатик там имеется фланелевый, надевай, а я пока твои тряпки непотребные просушу!
— Нормальные у меня тряпки! Джинсы между прочим фирменные! Много ты понимаешь! И вообще! — обиделась Степанида, облачаясь в безразмерный фланелевый халат голубого цвета. Пуговицы застегнула перед зеркалом покрутилась.
— М-да! В мешке и то красивее бы была!
— Зато тепло! — припечатала Лукерья.