— В том случае, если я выберу тебя, — ответила женщина, коварно улыбаясь, — но могу ведь выбрать и другого…
— Попробуй только! — мужчина резко куснул ее за мочку уха, — накажу!
— Кого? — улыбнулась еще шире, сама не понимая, от чего ей так весело.
— Обоих! И тебя и его!
— А троих сможешь? — спросила из чистого коварства.
— Кого троих? — не понял мужчина.
— Байка про Слагалицу говорит, что я могу выбрать двоих одновременно, — сказала, как между прочим.
— Что? — взвыли на ухо и развернули в объятиях. Мужик склонился к женщине полыхнув огненным взглядом, — это шутка?
— Не-а, — от улыбки едва щеки не треснули, — честно! Лукерья говорила, что мою кровушку Слагалию теперь не так легко это… как это… — покраснела в которой раз за день, — ну… ублажить… И поэтому можно выбрать двоих в мужья. Смело!
— Я смогу, — медведь улыбнулся шире Степаниды, — уж поверь… голодной не останешься!
— Так уверен? — недоверчиво спросила. Опять из чистой вредности.
— Проверим? — тут же предложил.
— Ха! Нам нельзя! Забыл?
— Нам «того этого» нельзя! А все остальное очень даже можно! — и рука прокралась под вырез халата, под которым женщина была без ничего и накрыла ягодицу. Степанида ойкнула и дернулась от неожиданности и огня, охватившего все тело в ту же секунду.
— Стой, — ахнула и задохнулась, потому что вторая рука каким-то удивительным образом оказалась на второй ягодице, а халат исчез в неизвестном направлении, — п-пожалуйста…
Ответом был протяжный стон. А затем жар исчез и его тело занял холод. Степанида открыла глаза и поняла, что в кухне находится сама, с халатом у ног.
«Словом как хошь, а руками не трожь!»
— Эй, ты где? — Степка надела халат, потуже завязала пояс и отправилась на поиски нервного хозяина. Услышала плеск воды в ванной и пошла на звук.
Мужчина умывался холодной водой, щедро плеская себе на лицо, шею, грудь. Майка промокла до самых брюк, но его это не останавливало.
— Права была мать, нам ничего нельзя! Хотя бы потому, что я не сдержусь. Лучше и не начинать, — сказал своему отражению.
— Согласна. Давай будем держаться подальше друг от друга.
— И не мечтай! Я слишком долго ждал тебя. Хочу и буду касаться, вдыхать твой запах. Как бы тяжело это не было, — схватил ее и притянул к себе, развернув лицом к зеркалу. Степка уставилась на их отражение.
Он черно-рыжий, а она ярко-рыжая. Смотрелись гармонично. Взлохмаченные волосы придавали ее облику пикантности, словно она только что выпрыгнула из кровати, в которой кувыркалась с любовником. Глаза затуманились, когда лесник провел пальцем по скуле, погладил подбородок, сполз рукой на шею, полностью ее накрыв ладонью. Она казалась такой хрупкой в его руках.