Мужчина громко засмеялся. Откинулся на спинку и захохотал. Степанида нахмурилась, губы поджала, осуждающе на него поглядев.
— Я перед ним душу раскрываю, а он ржёт, как конь!
— Про-сти, прости! — сказал, вытирая выступившую слезу, — нет, я на самом деле очень рад, что… — он снова засмеялся, — все-все! Молчу!
— Не скажу тебе больше ни слова, — надулась женщина и отвернулась к окну.
— Не обижайся, прости меня, — мужчина оказался рядом, присев у ее ног, положа голову на колени, пытаясь заглянуть в глаза, — то, что ты говорила про секс, ну… это как анекдот какой-то. Даже не верится, что так бывает.
— Почему? Считаешь, женщины глотки порвут, лишь бы в койку поскорее прыгнуть? — фыркнула, — было бы с кем! Что бы ты знал, у меня сегодня случился первый оргазм в жизни! Николай говорил, что я фригидная! — выпалила и тут же пожалела.
— Дурак он, этот Николай! — сказал зло, — но это здорово!
— Что здорово?
— Что не смог удержать тебя! — мужчина приподнялся, обхватил ладонью женщину за шею и притянул к себе. Бережно поцеловал, шепча, — со мной тебе не будет скучно, я обещаю… мы вместе наверстаем все твои оргазмы…
От его признаний стало горячо, особенно в области живота. Длинные пальцы запутались в ее кудрях, лаская шею, медленно сдвигая ворот халата. Обнажив участок белой кожи, он покинул губы и прижался к пульсирующей жилке. Степанида издала долгий, протяжный «А-а-ах!» и сползла на пол, обессилев. Сильные руки подхватили ее и усадили верхом. Полы халата разошлись и женщина коснулась голой кожей выпуклости на брюках.
— Ч-что… ты… творишь? — прошептала срывающимся голосом, закрыв глаза, — нам нельзя… — вцепилась руками в его длинные волосы и дернула, стараясь причинить боль. Но ошиблась, считая, что его это отрезвит. Ему понравилось. Рывок, и халат слетает с плеч, запутавшись на талии.
— Пошалим… — не то спросил, не то известил, — я остановлюсь, не бойся…
— Ты… говорил… а-а-ах… — ее заставили прогнуться, чтоб тут же словить губами сосок. Слова забылись, сопротивление растаяло. Степка и не догадывалась, что ее грудь настолько чувствительная зона. В месте прикосновения заныла кожа, послав импульс в пылающее место, в которое упирался его бугор. Степанида попыталась сдвинуться, чтоб ослабить напряжение, но в его руках не шелохнешься. Он лишь еще ближе придвинул ее к себе.
— Как выдержать… — прошептал, отрываясь от одной груди, — около трех месяцев? — втянул в рот второй сосок, вырвав очередной болезненный «А-а-ах» из ее горла, — когда ты такая аппетитная? — и чуть двинул бедрами вперед. Стон перешел в хрип. Женщина попыталась сдвинуть ноги, слезть с него, но он продолжал ее мучить. Она почувствовала его ладони на обнаженных ягодицах. Их сжали почти до боли.