— Подходите, золотые, — скрипучим голосом произнесла старая карга, вытягивая вперед руку ладонью вверх, будто попрошайничая, — погадаю, что было, что будет, всю правду расскажу, ни словом не обману.
Принцесса с беззвучной усмешкой шагнула вперед, опустилась на землю и вложила свою руку в корявые пальцы чавэлы.
— Вижу, девонька, — видимо, пол гадалка определила по тонкой кисти, — потерю у тебя в прошлом. Близкого человека ты потеряла, до сих пор горе не оставило тебя. Другой близкий человек тебя предал…
Монотонным голосом старуха говорила банальные вещи, которые оказались бы правдой для любого. Но перед глазами Сельмо вставали сцены зареванной девочки на похоронах матери и безучастное лицо отца, озвучивающего решение о назначении Инес в дальний, неспокойный удел на границе со Степью.
— Были в твоей судьбе козни злобной женщины, — продолжала карга, вновь попадая пальцем в небо, поскольку у кого в судьбе не было злокозненной женщины? — Но не в том беда, девонька. Темные тучи сгустились над тобой. Смерти твоей тайный враг желает.
— И за сколько монет ты готова отвести беду? — не сдержал сарказма Сельмо.
— Отведет беду тот, кто волосом черен, как ворон, — продолжила старуха, — и обретешь ты свободу, и небеса в любви откроются для тебя, — бубнила она, обращаясь к принцессе. Та выдернула ладонь у гадалки, развязала кошель и положила горсть монет в ее ладонь. С неожиданной прытью старуха поймала руку принцессы и вернула деньги.
— Чавэла с чавэлы денег не возьмет, — с негодованием произнесла карга.
Принцесса задумчиво поднялась и двинулась к выходу.
— А мне погадаешь? — шагнул на ее место Паладин, взяв женщину за руку.
— Если кто-то пообещает тебе погадать, не верь ему, — скрипуче ответила старуха. — Будущее Избранных в руках Богов.
Покинув палатку гадалки, принцесса брела, не разбирая пути, то и дело натыкаясь на горожан и вызывая недовольные окрики. Ансельмо сам был несколько обескуражен, да и остальные компаньоны выглядели пришибленно. Пусик попытался было перевести произошедшее в шутку, но попытка с блеском провалилась. Инес и Чиро его, похоже, просто не услышали. Тем временем впереди показалось особенно плотное скопление народа.
— О, это же кукольники! — обрадовался Дамиан. — Иньи, как на счет веселого представления?
Принцесса поморщилась, но кивнула. Локти Сельмо и Чиро позволили им пробиться довольно близко к ширме, над которой пока ничего не было. Парень, сидящий на трехногом табурете, заиграл на гитаре залихватскую мелодию, и в толпе раздались одобрительные возгласы и смешки — очевидно, представление публике было знакомо.