Нежность его ласки, которую Катя сейчас совсем не ожидала, вызвала дрожь по коже. Словно каждый маленький волосик наэлектризовался и тянулся в сторону Кирилла. Его сильные руки прошлись по тонкому стану девушки и разошлись в разные стороны. Одна медленно поднялась вверх, чертя дугу под молодой грудью и приподнимая ее в своей ладони. Вторая опустилась вниз к девичьему холмику и, бесстыдно пройдясь по гладкой коже, подобралась к интимным губам. Бесцеремонно раздвинув розовенькие складки, он нашел своими грубыми пальцами сосредоточие ее женского естества и начал вольготно его натирать.
Катя закусила свою нижнюю пухленькую губку, чувствуя, как тело предает ее и откликается на мужские ласки. Стыд полыхал в ее крови, и вместе с ним присутствовало презрение, которое направлено было не на этого сильного монстра, а на нее саму. Как она могла откликаться на эти извращенные пытки, получать от них удовольствие и желать их? Было ли с нею все в порядке или она уже сошла с ума?
— Моей тигрице нравиться это, не так ли? — прорычал он, при этом больно прикусив ее мочку уха, на что Катя выпустила тяжелый вздох. — Я схожу с ума слыша, как учащается твое дыхание, как сердце замкнутой птичкой бьется в груди, как нагревается кожа и краснеют от возбуждения щеки, а твои стоны, словно песни сирены, манят и манят к себе.
— Пожауйста…
— Что ты желаешь? Этого? — большой палец быстрее закружил вокруг разбухшего клитора, — или этого? — кончик указательного пальца проник в ее лоно и прошелся по тугим стенкам, — или этого? — пальцы другой руки больно сжали сосок и потянули его вверх, заставляя тот затвердеть.
— Дааа… — хриплое слово на уровне шепота и стона, вырвалось из ее горла помимо воли.
— Рано еще, маленькая моя, рано. Ты кончишь только, когда я этого захочу.
Девушка забилась в мелкой дрожи. Мужской голос с грубой хрипотцой врывался в запутанные мысли, прорезая темноту. Ощущение мягкой ткани его рубашки напротив ее голой кожи, щекотали нервные окончания. Катя терялась во времени и пространстве, не понимая, где он находиться.
Но все же руки, что сзади оплели ее словно лианы и металлическая пряжка ремня, что впилась в аппетитные ягодицы, подсказали ее измученному уму, что он находить прямо позади нее в такой же позе, только вряд ли для мужчины она была столь унизительна.
Его пальцы вновь с уверенным мастерством стали возбуждать ее, подводя к жажде оргазма, а после ослабляли тетиву, заставляя тело гореть от неудовлетворенности. Сжав руками темную копну волос, он заставил ее прогнуться назад и впился губами в чувствительную кожу на стыке шеи и плеча.