Полная темнота, в которую он погрузил ее, вызывала иголки страха. И все таки благодаря этой темноте ее ощущения обострились. Касание его мягкой дорогой рубашки к ее спине вызывало чувствительные дрожь по коже. Скольжение его сильных рук, которые оставили ее молящее естество и снова двинулись вверх, заставляло воздух замереть в легких. Как только пальцы вновь сжали ее сосочки, потянув их вверх, шумный выдох вырвался из ее уст, как еще одно доказательство его победы над ней. Мужчина безжалостно мял ее наливную грудь в своих ладонях, не нежно, а грубо и агрессивно, но к своему огорчению девичье тело откликнулось даже на эту грубость. Промежность сочилась предательской влагой, а половые губки напряглись в желании ощутить между собой эти проворные пальцы, что так жестоко оставили ее неудовлетворенной.
Его губы в противовес рукам нежно скользили по шее, заставляя малюсенькие волосики подняться навстречу им. Ласково целую каждую родинку, задержавшись губами на плече, и вновь вернувшись к позвоночнику. Своими действиями мужчина сбивал Катю с толку, дезориентируя, лишая возможности знать, что произойдет с ней в следующую минуту.
Пробуждая молодое невинное тело к плотским утехам, он соблазнял ее, как дьявол на ад, суля наслаждение и желание, а после давал ощутить, что рядом с удовольствием идет и боль. С каждой лаской, девушка незаметно натягивала цепь в противовес возрастающей тяги внизу живота.
Как только ее тело привыкло к его нежным прикосновениям, он прекратил свои действия и поднялся с колен. Катя тяжело дышала, не представляя, что еще задумал этот мужчина. Тело натянулось словно тетива, пах свело в тугую спираль, заставляя ее тело содрогаться в неизведанном нетерпении и жажде.
Мужчина двигался так тихо, что на время исчез из ее восприятия, а после снова оказался перед ней. Склонившись, слегка коснулся искусанных губ. Руки вновь накрыли грудь, потянули соски вперед.
— Чтооо? — выдохнула Катя, когда на ее сосок словно надели тяжелую прищепку.
Боль стрельнула в груди, и девушка вскрикнула, дергаясь в желании избежать источника боли.
— Тсссс, — приказал он и проделал тоже со вторым соском.
— Больно, — захныкала девушка, но еще больнее ей стало, когда мужчина потянул за цепь, что соединяла зажимы, — аааааай.
— Терпи, сука, — свирепо прорычал Кирилл, снова переключаясь с ласкового любовника на бездушного зверя.
Он сильно дернул цепь, и тело Кати выгнулось дугой от резкой боли. Из-под повязки по нежным щечкам потекли горькие слезы.
— Разве тебе не нравиться эта сладкая боль? Она спускается вниз, прямо к центру твоего желания, сжимает в своих тисках твой пах и промежность покрывается соками.