Словно этого приказа ей и не хватало, чтобы переступить последнюю грань и окунуться в наслаждение.
— Ауууммм, — пронзительно завопила девушка, когда оргазм накрыл тело.
Дергаясь в конвульсиях удовольствиях, она сжимала пальцы, сожалея, что руки связаны за спиной, и она не может за что-нибудь зацепиться. Ее соски набухли еще сильнее, раздраженные и натертые от ткани кресла. Ягодицы горели, но зад невольно двигался навстречу мужской руки, словно желая насадиться на пальцы. Излишки спермы все еще тоненькой струйкой вытекали из ее разработанной звездочки, и он размазывал ее по влажной плоти.
Но долго мужчина не дал ей насладиться долгожданным освобождением. Прижавшись своей твердой головкой к ее мокрому лону, он раздвинул ее невинные губки и на пару сантиметров протиснулся вперед, утыкаясь в девственную плеву. Захваченный удовольствием мозг девушки не смог оценить угрозу, которую несло в себе это действие. Наоборот, нажав там где у нее ныло, он заставив Катю захныкать от радости и предвкушение. А после скинул ее с вершины в пропасть, меняя наслаждения на боль. Одним резким толчком он ворвался в ее тугой канал, с силой преодолевая сопротивление внутренних мышц, проталкиваясь максимально глубоко.
— Ааааааааа, больно, — заорала девушка, неестественно прогнувшись в спине, дергая связанными руками и брыкаясь.
Но мужчина крепко удерживал ее в нужном ему положении. Плотным кольцом ее канал стянул твердый орган, и он, стиснув зубы от удовольствия. Намотав ее волосы на руку, он потянул их на себя, вызвал молнии боли в ее голове.
— Не не… на… до… — по слогам прохрипела девушка, глотая соленые слезы.
— Да, сучка, ты счастлива? Наконец-то я тебя хорошенько поимею, — грязно зашипел он, медленно двинувшись назад, а после снова, побеждая ее напряженные мышцы, протиснулся внутрь. — Блять. Это охренительно. Ты такая тугая, малыш. Сегодня я хорошенько выебу тебя, так что ты не сможешь сидеть еще неделю.
— Пожалуйста… — Катя с шумом втянула в себя воздух, каждой клеточкой своего лона ощущая его член.
— Скажи: пожалуйста, хозяин, трахни меня.
— Пожалуйста…
— Я жду.
Губы ее пересохли, слезы намочили ткань кресла, стекая по щекам, но Катя уже знала, что лучше подчиниться. Она всего лишь рабыня. Кукла для утех. Но пока она желанна, она жива. Пока не сопротивляется, то получает терпимую боль. А девушка до ужаса боялась, что скоро эта терпимость исчезнет, и он подведет ее к такому краю, после которого ей уже не выбраться наружу.
— Пожалуйста, хозяин, трахни меня, — заорала она, наплевал на гордость и ненавидя себя за это.