Силы покинули меня так внезапно, что я едва удержалась на ногах. Пришлось схватиться за каминную полку, и от неловкого движения свеча упала на пол. Не шевелясь, я смотрела, как медленно занимается ковер. Крохотные язычки пламени завораживали. Я смотрела и смотрела, а пламя росло, подпитывалось и отвоевывало новые территории.
В нос ударил едкий запах, и я очнулась. Но заставить себя позвать на помощь или схватить со стола кувшин с водой, не смогла. Внутри ядовитой змеей поднималась жестокость.
Я прошла мимо. Прочь, к выходу из поместья. Закрыть за собой дверь, ступить в бескрайнюю зиму, вдохнуть морозный воздух свободы. С открытым долгом крови я проживу совсем немного, но лучше умирать на своих условиях, чем жить, но на чужих.
Нейтвилл виднелся вдалеке. Крохотный, убогий. Мне не хотелось, до тошноты не хотелось возвращаться туда. Кандегория? Не было ни одного места в этой стране, где я бы хотела поселиться. Пора было окончательно сжигать все мосты.
Один мост — прошлая жизнь с отцом, я сожгла уже давно, оставив только теплые воспоминания. Второй пылал за моей спиной.
Дрожащими руками я взялась за пуговицы шубы. Несколько минут — и одежда упала к ногам. Мороз сковал тело, но я не обращала внимания ни на дрожь ни на боль от стояния на ледяной тропе. Закрыла глаза, подняла лицо, обратившись к северному небу.
"Не хочу быть человеком. Не хочу. Зверь не чувствует боли. Кархан внутри оказался куда устойчивее. И если уж придется закончить все вот так, я хочу быть хоть немного сильнее".
Беззвучная молитва, обращенная не то к богам, не то к самой себе, придала уверенности. Я делала это во второй раз, и впервые — по собственной воле. Мир подернулся рябью. Тело привычно выгнулось, но боли не было. Я вообще, кажется, разучилась чувствовать.
Спустя бесконечную минуту я стояла на снегу, с наслаждением ощущая во сто крат усилившиеся чувства. Из окон поместья повалил густой черный дым. Так быстро…
Пылающий особняк портил прекрасный северный пейзаж, и я не стала смотреть. Обратила взор туда, где за темной каймой леса виднелись горы. За ними, говорили, был другой мир.
Который, возможно, был готов меня принять.
Нет… обязан принять. Иначе и быть не могло
Стиснула зубы и устремилась вперед. Оставляя на идеальной снежной поверхности звериные следы.
Конец первого тома