Некстати вспомнилась ласковая пушистая елочка, что укрыла меня в первое обращение. Вот бы найти такую же…
Я неуклюже поднялась и побрела к лесу, а заметила странное лишь через пару метров: все чувства усилились в несколько раз, зрение изменилось, а мышцы требовали нагрузки. Я больше не была человеком, но этот факт принес горькое, с привкусом разочарования, понимание: придется остаться и вожделенный покой еще долго будет недостижимой мечтой.
Я сама испугалась собственных мыслей: неужели я думала так о смерти?
— Вот и умница, — раздался голос Кендара.
Я зарычала и пригнула голову.
— Нет, Лилиана. Тебе меня не одолеть. Иди сюда. Подойди ко мне.
От него исходил знакомый и почему-то не пугающий запах. Часть меня кричала: надо бежать. Скрыться, спрятаться, ускользнуть. А другая чувствовала сильного кархана и буквально приказывала ему подчиниться. Я замерла на месте. Не двигаясь вперед, но и не отступая.
Кендар осторожно подошел и положил руку мне на макушку — точно так же, как я гладила пойманных зайцев. Какая ирония… теперь я хорошо понимала, что они чувствовали, находясь в безраздельной власти охотника.
— Вот и хорошо. Пойдем под крышу, поспишь.
Внутри кареты было так тепло. Тесно и пахло кофейным напитком. Крепким… или это обоняние усилилось в несколько раз? Я запрыгнула на скамейку и положила морду на лапы. Думала — сейчас усну, просто отключусь, не в силах больше держаться, но мужчина принялся вытирать меня большим горячим полотенцем.
Разум кричал: рычи. Царапайся, кусайся, ты зверь, ты сильнее. А зверь… я никогда раньше не слышала такого странного громкого мурчания. Даже не сразу поняла, что его издаю я.
Кендар рассмеялся:
— Да, это приятно. Смотри, как можно.
Его рука начала почесывать спинку, отчего я вся выгнулась и взмахнула сильным хвостом.
— Хорошая девочка…
Я перевернулась на спину, и… о-о-о, почесывание животика было самым невероятным ощущением в моей жизни. Блаженство разлилось по телу, я вся — от кончика хвоста до рогов была готова подаваться ласковым прикосновениям. Втянула когти и лапами держала его руку, чтобы, не приведите Боги, не пришло в голову перестать.
Меня укутали огромным мягким одеялом. Глаза закрывались, я так устала, что не могла даже поднять собственный хвост. Лежала, лениво рассматривая следы дождя на стекле. Изредка поглядывая на соседнюю скамью, где расположился Кендар.
Для счастья — кратковременного, убогого — надо совсем немного. Чтобы было тепло, чтобы ничего не болело, и чтобы рядом был хоть кто-нибудь. Пусть даже человек, который тебя ненавидит. Пусть даже не человек вовсе… как и я сама.