— Лилиана… — мягко мурлыкнул Райан. — Просыпайся. Я хочу тебя порадовать.
Он придвинулся так близко, что дыхание обжигало щеку.
— Скажи мне да, — уговаривал, скользя пальцами по моему телу.
Разжигал новый виток желания, проводя кончиками пальцев по ставшему очень чувствительным затвердевшему соску. Все прикосновения ощущались словно в тумане. В уютном, теплом, приятном тумане, где существовало только удовольствие, где не было ни единой мысли о страхе.
— Скажи мне "да", девочка, я не стану тебя мучить. Только попробую. Ты так сладко пахнешь, такая красивая. Ну же, милая, кивни…
Сопротивляться? Отказать? Я не смогла бы сказать "нет", даже если бы хотела, ибо тело ныло, требовало разрядки. Короткое, обреченное, сорвавшееся с моих губ "да" стало последним порогом, что оставалось преодолеть.
Райан торжествующе негромко рассмеялся. Теперь путь его рук повторяли губы, он покрывал меня короткими обжигающими поцелуями. А Дрейк…
Я приоткрыла глаза, чтобы убедиться в том, что и так подозревала — глава стаи смотрел, как меня ласкает его брат и в глазах его горел жуткий, полный порока, огонь.
Райан спускался ниже, языком выводил обжигающие узоры на внутренних сторонах бедер, а потом языком коснулся влажных складок, проник и я выгнулась, потерявшись в вихре новых ощущения. Очень неправильных, но пронзающих, словно разряды молнии.
Почти грубая страсть не оставляла шансов устоять. Настойчиво и жадно Райан подводил меня к черте, за которой снова начиналось ни с чем не сравнимое удовольствие. Прояснившееся было сознание медленно, но неумолимо ускользало от меня, оставляя в темноте, наедине с болезненными спазмами подступающей развязки.
Я слышала свой стон, чувствовала, как язык Райана проникает, раз за разом заставляя каждую мышцу напрягаться. Я была близко, но пытка длилась и длилась. Сквозь марево я услышала мягкие шаги и краем глаза заметила, как к нам подходит Дрейк. С моих губ сорвался не то протестный, не то умоляющий стон. Мужчина поднял руку и опустил на мою грудь, сжав сосок.
Контраст боли и наслаждения снес все преграды, заставил закричать. А потом толкнул в темноту, но на этот раз с такой силой, что я бы не проснулась даже если сильно захотела. Последний всполох вишневого пламени показался сном.
Но был ли сном на самом деле — я не знала.