- Можно ведь было сделать тест на ДНК.
- Нет, - твердо ответил он, и я поняла, что этого лучше не касаться.
Как и десять лет назад, мне хотелось, чтобы аэропорт вдруг переместился куда-то на тысячу километров дальше. Чтобы мы ехали еще очень долго. Но впереди уже светились огни Пулково.
- Сколько здесь можно стоять? – спросил Алеш водителя по-английски. Тот не понял, и я перевела.
- Пятнадцать минут.
- Тогда подождите, а потом отвезете девушку, куда скажет, - он протянул таксисту деньги.
Мы вышли, водитель достал из багажника чемодан и сел обратно. Алеш положил руки мне на плечи.
- На этот раз – не прощаюсь, - сказал он тихо и коснулся моих губ.
Поцелуй был совсем не похож на первый. Тот был страстный, но горький, безнадежный. Этот – легкий, нежный, невесомый, однако в нем была надежда.
- Я напишу, - Алеш улыбнулся, подхватил чемодан и пошел к входу в терминал.
- Куда ехать? – спросил водитель, когда я села на заднее сиденье.
- На Просвещения.
Квакнул телефон. Я открыла Вайбер.
Алеш Новак. «Не грусти!» И картинка – сова. Судя по выражению физиономии, явно употребившая какой-то веселящий расширитель сознания.
Совичка…
Я закрыла лицо руками.
Господи! Мне это снится?
4.
Я закрыла входную дверь, и мне показалось, что не была дома несколько месяцев. Все изменилось за один день. Да так, что с трудом верилось. Как будто утром отсюда вышла одна Анна, а вернулась совсем другая. На несколько лет старше. Или наоборот – моложе?
Поставив на кухонный стол корзину, я села на диванчик, стряхнула туфли с гудящих ног. Достала телефон, зашла в Фейсбук. Прежнюю страницу я удалила десять лет назад, а новую завела уже после развода. Без выпендрежа – просто Анна Домникова. В браке фамилия у меня осталась прежней, хотя Димка и обижался. Но уж очень мне не хотелось становиться Аней Лепешкиной. Зато и после развода проблем не было.
Найти Алеша оказалось несложно. Страница, которую я когда-то так и не открыла. Хотя руки и чесались. Судя по редким записям, заходил он на Фейсбук нечасто. В основном там были перепосты. Или фотографии украшений, очень красивых. Невольно хотелось представить, как все это выглядело бы на моих руках, в ушах или на шее. Но я-то искала совсем другое.
Ань, зачем тебе это, а?
Не успела я подумать – и тут же наткнулась на фотографию трехлетней давности. Семейный снимок в горах. Алеш, в темно-синем лыжном костюме и поднятой маске, обнимал за плечи длинноволосую брюнетку в таких же брюках и белом свитере с оленями. Он смотрел в камеру, а его жена – вниз, на девочку в красном, сидящую на санках. Я узнала oteplováky - кошмар моего детства. Утепленный комбез без рукавов, который надевали на свитер, а сверху – такая же куртка. Даже самые худенькие в них выглядели разноцветными снеговиками.