— Ты говоришь с ними?
— Они говорят со мной. Они знают, что один из выходцев в нашем мире. Говорят, что на мне какой-то его след…
Я осеклась и медленно, словно во сне, поднесла руку к глазам. На указательном пальце, уже совсем родное и привычное, скромно поблескивало серебряное кольцо светлячка.
— Ой, — кажется, я поторопилась с выводами. Кажется, они чувствовали силу кольца и требовали привести вовсе не Наи.
Это бы многое объяснило. Например, почему ведьмы пришли к Пограничной деревне, и почему здесь они начали бузить.
Не потому что знали, что выходцы скоро придут, а потому, что кто-то, хотя на самом деле что-то, пришло из того мира в этот, и осталось не уничтоженным.
Свер терпеливо ждал, не отрывая взгляда от моего лица, и только уши его чутко подрагивали, ловя звуки битвы.
— Свер, кажется, это я виновата, — продемонстрировав ему колечко, обмирая от страха, призналась, — кольцо с той стороны. И они его чувствуют.
Он зарычал страшно и глухо, и дернул меня на себя, вцепившись когтистой лапой в отворот тулупа. Лицо обдало влажным, горячим дыханием.
— Никто не должен об этом знать, поняла?
Я энергично закивала, полностью разделяя его точку зрения.
Толкнув к обломкам стены, Свер велел оборотню с рысьей головой защищать меня. Все мы понимали, ворота мне уже не откроют, только не после того, как стена разрушилась, и защитный контур прервался.
Убедившись, что кот готов выполнять приказ, Свер ушёл.
И ведьмам оставалось только посочувствовать.
Если раньше вожак защищал ворота, то теперь он оберегал тайну, и это очень хорошо его стимулировало.
К тому моменту, как туман, вместе с ведьмами пополз обратно в лес, перед воротами лежало около сорока ведьминских тел. И ещё с десяток оборотней.
Вот только в отличие от той поляны, на которой сражались тогда пограничные оборотни, эта земля и не думала становиться мёртвой.
Уже позже я узнала, что по периметру были закопаны стражи. В деревне закапывать их было нельзя, так как страж исключал всякую возможность разбить огород недалеко от него. Зато за стеной, там где никто ничего не выращивал, стражи оказались как никогда кстати.
Свер о злополучном колечке предпочитал не спрашивать, а когда я сама попыталась ему все объяснить, только рыкнул на меня.
— Тебе совсем не интересно?
Мне очень хотелось оправдаться, объясниться, сказать, что я не специально.
— Это не то место для разговора, — сдержанно ответил он, разглядывая мои руки. Неспокойные, они никак не могли перестать теребить конец платка, наброшенного на плечи, — вернёмся домой, и на капище, перед праматерью, ты мне все расскажешь.